Отвергнутая невеста дракона. Хозяйка ведьминского сада

До того самого момента, когда заканчиваются все приготовления и я снаряжаю отряд в дорогу. Она застает меня у конюшни, где я проверяю сбрую коня. Точнее, создаю видимость, потому что уже в который раз за последнюю пару дней дракон прорывается, покрывая мои руки чешуей.

– Ты зря пытаешься это скрыть, Драгомир, – строго звучит ее голос. – Ты же знаешь, что его не удержать. Сейчас частичный оборот, а потом дракон просто возьмет верх. Ему нужна женская рука. И, судя по тому, что происходит с тобой сейчас, у тебя осталось очень мало времени.

– Все в порядке, – отвечаю я.

– Ну матери хоть не ври, – продолжает княгиня. – Подумай, если с тобой что‑то случится, то нам не выжить без тебя. Тебе нужно жениться. Причем срочно. Вон хоть на Варне, тогда по праву будешь владеть южными землями. Да и ребенок сильнее будет.

С одной стороны, мать права. Контролировать дракона все сложнее. С другой… Я сжимаю в кармане оберег, завернутый в платок, всей душой чувствуя, что нужна Дарина.

Но что если дракон вырвется раньше, чем я ее найду?

Глава 12

 

Приняла? О чем она?

– Иди в речку, – говорит старушка.

Я растерянно оглядываюсь на обрывистый берег, понимая, что туда‑то я, может, и смогу сигануть. А вот обратно – даже при большом желании не выберусь. Да и вода, мне кажется, там холодная.

– Зачем? – сжимая пальцами ручку корзины и пытаясь найти пути к отступлению, уточняю я.

– Делай, что велено, не до вопросов сейчас. – Бабка делает шаг ко мне, а я пячусь. – Иди в речку.

Ну уж нет! Если она считает, что мне помыться надо, так лучше баню растопить. Уверена, что она у нее есть. А в речку… Ну не‑е‑ет.

Старушка видит, что я не собираюсь покорной овечкой кидаться с обрыва, прищуривается и топает ногой. От обрыва к моим ногам начинает расползаться по земле трещина. Я пытаюсь уйти от нее, но она оказывается быстрее. Земля уходит из‑под ног, и я кубарем скатываюсь в реку.

Мне кажется, что из меня при этом вырываются не особо цензурные слова в отношении бабки, но ее интересует не это, что‑то другое.

Наконец, я погружаюсь в холодную… нет, ледяную воду. Воздух просто вышибает из легких, а в глазах темнеет. Черт. Я что, не подошла бабке и она решила вот таким специфическим образом от меня избавиться?

«Борись, – звучит в моей голове мелодичный женский голос, когда я распахиваю глаза под водой. – Почувствуй источник. Впусти его».

Судорожно пытаюсь вдохнуть, но вода обжигает нос и горло. Если это сон, то мне уже гарантированно нужно проснуться.

Ноги касаются дна. И тут я вспоминаю мудрость: иногда нужно достичь самого дня, чтобы иметь возможность оттолкнуться. С трудом делаю это и всплываю на поверхность, где, наконец, делаю вдох, чтобы снова уйти под воду.

«Источник твой».

Я снова слышу этот голос.

«Храни».

Не скажу, что все это мне очень нравится, но все же желание жить сейчас намного сильнее, чем обдумывать очередной бред происходящего.

Совсем рядом оказываются плавно колышущиеся в воде гибкие ветви ивы. Так. Ива на берегу. Значит, ухватившись, я должна выбраться наружу.

Обхватываю коченеющими пальцами ветви, начинаю из последних сил перебирать руками и, когда, кажется, уже готова сдаться, оказываюсь у берега.

– Не ошиблась… – замечает бабка и завороженно на меня смотрит.

Хоть бы руку помощи протянула. Но вместо этого со мной случается очередная порция волшебства: ива будто сама поднимает меня из воды и опускает рядом с собой на землю.

Откашливаюсь, пытаясь выгнать из себя ту воду, которую успела хлебнуть. Теперь ощущение, что всего воздуха мира мне будет мало, я просто не могу надышаться.

Тело бьет крупная дрожь как от холода, так и от ужаса. Что за везение‑то такое? Уже который раз за последние сутки меня хотят тут убить. Вот ведь уверена, что Дарине там ничто не угрожает. Разве что соседка опять придет ругаться, что вишня разрослась и опять перевешивается через забор в их огород.

– Идем. – Бабка делает шаг ко мне, подавая руку.

Я отползаю, исподлобья глядя на нее.

– Не трогай меня, – клацая зубами, говорю я. – Утопить не вышло, теперь что, сжигать будешь?

Бабка хмурится, но слишком близко не подходит.

– Сжигать не буду. В бане согрею, – произносит она и поднимает корзину. – Идем, у меня осталось мало времени. Матушка Ива нашла себе новую хозяйку. Нужно успеть.

Старушка разворачивается и уходит к домику, а трещина на земле, которую она сделала, затягивается. Тру лицо руками. Бред.

На плечо опускается ветвь ивы и словно аккуратно гладит. Медленно поднимаю взгляд, и мне кажется, что дерево, словно человек, качает головой.

Ла‑а‑адно… Пойду‑ка я за бабкой. Ответов на вопросы больше все равно ни у кого, кроме нее, не получишь.

Нагоняю ее почти у самого домика, который она обходит с задней стороны и идет к неприметному домику, который я только сейчас и увидела. Похоже, баня?

– И часто у вас такие хулиганы в палисаднике заводятся? – спрашиваю я, глядя на оставленные корзинку и палку.

– Это не палисадник, это огород, – бурчит старушка. – Это не просто хулиганы, это посланники матушки Ивы. За тобой приходили.

– За мной? – Я опешила – Да меня ж тут еще вчера не было. Да и если за мной, то что ж они так от меня бегали?

Произношу сбивчиво, едва сдерживая напряжение от холода.

– Неужто сама не понимаешь? – хмыкает бабка. – Проверяла мой выбор ива. Ну да уже неважно. Заходи, скидывай давай свою одежду.

Она открывает дверь и впускает меня в предбанник. Мне бы с ней поспорить, но раздеться – именно то, чего мне больше всего сделать хочется. А согреться в теплой бане – и подавно.

Раздеваюсь, прижимаю к груди полотенце и захожу в парную. Бабка – следом, только не раздеваясь.

– Сейчас помолчи и слушай. – Она кивает в сторону лавок. – Мои часы почти остановились. Боги решили под конец ускорить их ход, потому что нашла тебя далече отсюда. Но я ни о чем не жалею. Ты та, кого я искала. Сильная дева с разбитым сердцем. И будешь прекрасной Хозяйкой сада. Заботься о нем, используй мою силу с умом. И помни главное: нельзя влюбляться, иначе откроется источник, беда будет.