Плохой Волк

Это длится целую вечность. Его затухающие толчки, мои стоны, потоки спермы, которой так много, что она стекает вниз по моим бедрам.

Я опускаю взгляд, жемчужные капли его семени смешиваются с моей жидкостью, окрашенной в легкий красный.

Он меня порвал, что ли?! Спустя миг выдыхаю. А нет… У меня же эти дни.

Эти дни, а он отымел меня… Без презерватива.

Чертов извращенец…

– О да… Сладкая… Это того стоило, – стонет Волков, трясясь всем тело.

Его яйца хлопают об меня, он замирает, обняв со спины, и хрипло‑хрипло дышит.

– Умница, – чмокает в спину. – Блять, сочная. Я в тебе не ошибся. Ебабельный пирожочек у тебя, мне понравилось…

Выдав это, Волков отлипает от моего тела, вынимая член, и покидает душевую кабину, подтянув вверх свои трусы.

Я стекаю по стене душевой на пол. Перевожу дыхание, между ног все горит и ноет, а тело млеет, получив невероятно горячую порцию оргазмов.

Волков наклоняется за своими вещами, вытряхивает мятую сигаретную пачку. Одну сигарету он привычным жестом закладывает за ухо, вторую всовывает между опухших губ, тянется за пистолетом, скручивает глушитель.

Он поднимает пистолет повыше, и я… черт… Я даже не знаю, чего ожидать, но просто не знаю, какими словами обозвать эту сволочь, когда он нажимает на курок и… прикуривает.

Сука… Все‑таки зажигалка.

Волков прикрывает тяжелые веки, затягивается с удовольствием. Делает это красиво, даже мне покурить захотелось, хоть я и не курю.

– Бля, ка‑а‑айф, – тянет Волков. – Кайф. Теперь мы поступим так… – стреляет в мою сторону темным взглядом.

Ну что еще придумал этот изверг?!

 

Глава 16

 

 

Рита

 

– На первый раз вышло неплохо, – просмаковал Савелий Волков. – Гут, я бы даже сказал. Но всегда есть к чему стремиться.

– Зер гут тебе, значит, надо, – вяло пробормотала я. – Я‑я, даст ист фантастиш захотел?

– О, ты девочка в теме! – улыбнулся Волков и послал мне своими безобразно пошлыми и пухлыми губами воздушный чмок. – Какой твой любимый сюжет? Завязка для порнушки? Студентка и препод? Скучающая домохозяйка и курьер или сантехник? Попавшая в беду автоледи и горячий механик?

– Не угадал, – процедила.

– А я люблю…

Волков собрался поделиться со мной очередной пошлятиной. Я лишь демонстративно закрыла уши ладонями и сказала:

– Опять соврешь! Не желаю тебя больше видеть и слышать!

Волков поперхнулся сигаретным дымом, закашлялся.

– Когда я тебе врал?

– Когда сказал, что у тебя в руках – настоящий пистолет. Ну ты… Гондон! – выпалила я и с вызовом посмотрела на него. – И балабол. Весьма неприятное вышло знакомство с вами, Балаболов Гондон. Весьма‑а‑а неприятное!

Волк докурил, двинулся в мою сторону, я с трудом сдвинула ноги: промежность горела адски. Вагина пылала, но внутри еще бушевало удовольствие, поэтому перебранка выходила какая‑то ленивая, а ругательства я испускала без особого огонька.

Еще бы!

Внутри меня после такого секса все было опустошено, я сама – выпотрошена, трошки сил осталось – только на поддержание разговора.

Волков погасил окурок под струей воды в раковине и, выбросив его в урну, принялся одеваться. Он делал это не спеша, с достоинством.

Мне пришлось перевести взгляд вниз, я принялась рассматривать кафельную плитку пола, чтобы не любоваться идеальным телосложением мужчины.

Но глаза‑предатели так и норовили зыркнуть исподтишка. Ох, как чертовски красиво его пальцы застегивали ремень с большой, массивной пряжкой.

Брутал до мозга костей. Напористый, дерзкий танк.

Харизма бешеная.

Меня до сих пор трясет…

– Это реально пистолет. Был. Переделали под зажигалку. Кстати, этот ствол мне жизнь спас, – подмигнул Волков. – Как‑нибудь я тебе расскажу об этом.

– Думаешь, мне интересно? Тьфу. Плевать я хотела.

– Ты любишь истории. Что может быть лучше зажигательной истории? – спросил Волков. – И давай поменьше бузи, Пирожочек. Я после секса добрый, но моя доброта сгорает пропорционально тому, как много ты ругаешься в мой адрес.

– Пропорции. Надо же, какие умные слова знает криминальный элемент, ой… Простите… Бизнесмен с расширенными возможностями.

После моего язвительного замечания о том, что Волков недалекого ума, мужчина сжал челюсти, обнажил губы, словно собирался рыкнуть, но в итоге лишь скрипнул зубами, потом рассмеялся.

– Между враньем и правдой грань гораздо тоньше, чем ты можешь себе представить.

– Ложь. Ложь. Ложь. Если ты играешь словами, это не означает, что ты говоришь правду. Ты просто маскируешь свою брехню, придаешь ей пристойный вид. Но факты – неподдельны, и они таковы, что ты…

– Что я? – спросил он с запалом.

Волков шагнул ко мне, присел на корточки так, что наши лица оказались на одном уровне.

Только я была в душевой кабине, а он сидел на корточках напротив меня, неторопливо застегивал запонки и смотрел при этом прямо мне в лицо.

– Ничего хорошего я о тебе не скажу, а что именно я могла бы сказать, нафантазируешь. Точка. Все, уходи. Ты взял, что хотел. Уходи и дверь закрой за собой. Еще можешь тропинку к моему дому забыть.

– Взял, что хотел? – удивился он натурально. – Какая наивная Красная Шапочка! Я едва‑едва надкусил твой сочный пирожочек. Есть и другие лакомые десерты, которые меня интересуют, – он бесстыже посмотрел на меня.

Холодок пробежал по спине.

Кожа покрылась мурашками, а соски встали торчком.