По эту сторону. Дом с секретом

Нет, она вовсе не была жадной до людских денег, просто… безопасность дома, ради которого она осталась одна, её беспокоила чрезвычайно!

Таня прислушалась, действительно где‑то в отдалении послышались звуки, хлопок двери, лёгкие шаги по коридору.

– И снова добрый вечер! – лучезарная улыбка звезды экрана вызвала бы счастливый визг его поклонниц, но у Тани были немного иные интересы, поэтому она ответила Соколовскому корректно‑рабочей улыбкой, мол, не очень‑то и хотелось, но раз ты уже припёрся мешать мне работать, вытолкать тебя всё равно не получится…

– Уютно вы тут устроились! – одобрил Соколовский, обходя помещение. – Клетки, правда…

– А что не так? – удивилась Таня.

– Не одобряю… но это мои заморочки, не обращайте внимания… – Соколовский хмуро покосился на ближайшую к нему клетку, в которой мирно спал такс, страдающий от бобризма и последующего оперативного вмешательства – почему‑то разгрызенные в прах останки деревянных ножек стула не хотели перевариваться.

– Итак! На чём мы остановились, когда нас так бесцеремонно прервали? – уточнил Соколовский, машинально покосившись на себя в зеркальную поверхность шкафчика.

Таня мысленно закатила глаза: – «Позёр! Можно подумать, он забыл!»

Но вслух произнесла совсем иное:

– На том, что помощь Шушаны в моей работе – это замечательно.

– Именно! – обрадовался Филипп. – Я хотел сказать, что именно ваш тандем мне и нужен! Насколько я понимаю, ваш род невелик, так? – обратился он к Шушане.

– Неправильно понимаете, – она тут же надулась как мышь на крупу.

– Странно… Я заходил в ваш дом несколько раз, но… но не смог дозваться никого из ваших соплеменников!

– Мой род многонорушен, но они ушли в исконные земли, – крайне сдержанно ответила Шушана, – подозрительно покосившись на актёра.

Соколовский тут же осознал, что ходит по очень тонкой грани…

– Неужели же? – он принял подобающе‑печальное выражение, медленно, но верно сменяющееся восхищением, переходящим в восторг. – А вы… вы, многоуважаемая Шушана, остались, чтобы не дать захиреть дому? Какая верность, какая изумительная стойкость духа!

Шушана против воли принимала вид скромной, но исключительно благодетельной норуши, Соколовский сиял, а Таня смотрела на них во все глаза.

«Если бы это было чуть больше месяца назад, я бы решила, что у меня с психикой большие проблемы! Фэнтези перечитала или галлюцинации начались. А сейчас – хоть бы хны! Ну, вот звезда кино сидит и разговаривает с крупненькой такой мышью, болтающей по‑человечески, да ещё явно подлизывается к ней и комплименты отпускает!

– Позвольте, Танечка, и вам выразить моё восхищение! – медовым голосом произнёс Филипп. – Далеко не каждый современный человек спокойно воспримет норушь! Вы скорее в инопланетян поверите!

«"Вы"? – удивилась про себя Таня. – Странно как сказал, словно он себя к современным людям не причисляет».

Впрочем, сладко‑убаюкивающие, восхищённо‑комплиментарные слова и обаяние Соколовского, практически осязаемо распространившееся по помещению, начали Татьяну как‑то… раздражать, что ли!

– Спасибо, не нужно! – она произнесла это чуть резче, чем хотела. А на недоумение Соколовского пояснила:

– Восхищения не нужно – моё восприятие Шушаны и наши с ней отношения – это личное!

Соколовский с чрезвычайно довольным видом покосился на норушь.

– Да, она такая! На неё это не действует! – кивнула Шушана.

– Это – что? – осторожно уточнила Таня.

– Ээээ, некоторые фамильные способности, так скажем, – уклончиво объяснил Филипп. – И это замечательно! У вас трезвый ум, вы не реагируете на моё присутствие и вы – профи. Как раз то, что мне нужно! Я хотел бы нанять вас обеих на работу!

– Ну, я у вас и так работаю! – удивилась Таня.

– А я хотела бы знать, что вам надо и как это будет оплачиваться? – серьёзно объявила норушь.

– Мне нужна клиника и… гм… зоогостиница, но для не совсем обычных пациентов.

– Экзоты? – Таня подняла брови, подозревая подвох вроде перевалочного пункта контрабанды тигров или ирбисов.

– Нет, вы меня не так поняли. Ничего противоречащего законодательству… просто одарённые животные, которых можно использовать для съёмок! Это могут быть птицы или звери… У меня есть специалисты, которые могут найти таких, но… не в клетки же их запирать! А потом, некоторым может понадобиться медицинская, в смысле, ветеринарная помощь.

Таня пристально смотрела на актёра, подозревая, что он ни слова правды ей не сказал.

– Не надо так хмуриться. Я вам даже могу показать одного из первых… гм… постояльцев, ну или пациентов…

– Ну покажите! – разрешила Таня.

Соколовский подмигнул норуши и направился куда‑то вглубь здания.

– Он врёт как дышит! – возмущённо прошептала Татьяна. – А если это какая‑то контрабанда?

– Ну… не совсем врёт. Кажется, я поняла, о ком речь, – насмешливо пофыркала норушь. – И это точно уж не то, о чём ты говоришь!

Соколовский вернулся быстро, вошёл в комнату, держа на руках тощего рыжеватого и какого‑то пыльного кота.

– Вот! Если можно, осмотрите его, пожалуйста.

Таня покосилась на Шушану, а потом надела перчатки и протянула руку к коту, непринуждённо сидящему на стуле, куда его поместил Соколовский.

– А без этих ваших налапников можно? – вдруг спросил кот, и Таня, приподнявшаяся для осмотра со своего места, села мимо стула…

Сидя на полу, уставившись на недовольную котовую личность, Соколовского, явно сдерживающего смех, и Шушану, которая мелко хихикала, прикрыв мордочку розовыми лапками, Таня вдруг отчётливо осознала – её мир изменился и прежним уже не станет.

– Так, я поняла, что ничего не поняла! Давайте ещё раз и начистоту! – скомандовала она.

Соколовский невольно восхитился – сидит на полу, перед ней говорящий, да ещё и явно недовольный кот, вообще вся ситуация, прямо скажем, трудная. И ничего, не вопит, в обморок не падает, сбежать не пытается.

– Что именно начистоту? – уточнил кот, решив, что вопрос обращен именно к нему.

– Что у тебя болит, кто ты такой и почему разговариваешь?! – сформулировала Татьяна.

– Болят рёбра и лапа – какой‑то придyрoк меня пнул, – просветил её кот. – Зовут меня Терентий, а разговариваю – потому что из рода такого – говорящих котов!

«Чемпион по объяснениям!» – подумала Таня.

– А почему в перчатках нельзя осматривать? – уточнила она вслух.

– Неприятно и шерстку дыбом поднимает! – обстоятельно объяснил Терентий.

Соколовский всё‑таки смог сдержаться и, сохраняя на лице исключительно бесстрастное выражение, протянул Татьяне руку, помогая подняться.

– Вы что, предупредить не могли? – грозно прищурилась на него Таня.