Помещик. Том 1. Сирота
Конечно, любой помещик‑отец, понимая, что сын когда‑нибудь подменит его на службе, старался по возможности чему‑то научить его. Но делалось это эпизодически, бессистемно и бестолково. Случались, конечно, и исключения. Но в целом переход на поместную систему ОЧЕНЬ сильно просадил уровень выучки личного состава[1]. Поначалу, первые десятилетия, всё ещё действовала «старая школа». Но потом, по мере естественной убыли людей, сформированных в дружинной среде и получивших там подготовку, уровень выучки резко пошёл вниз.
А ведь на отсутствие регулярных и систематических собственно военных упражнений накладывался ещё и фактор общей физической подготовки, которой не было. Вообще не было. Последнее место, где ей хоть как‑то занимались, было римские легионы ДО кризиса III века. Потом она вернулась в обиход лишь по завершении Первой мировой войны.
Так что Андрейка в свои четырнадцать лет выглядел вполне обычно. Худой. Скорее даже дохлый. Слабый. Не очень выносливый. И это ему категорически не нравилось.
Вот поэтому‑то он каждое утро и начинал с гимнастики‑растяжки. Потом переходил к упражнениям с саблей. И завершал общеукрепляющей физкультурой, которой он занимался в самом конце из‑за того, что ручки после неё тряслись. И парень просто опасался махать саблей в таком состоянии.
Пока он отрабатывал с оружием ровно два приёма.
Первый – разминка для кисти. Фланкировка. Она смотрится красиво, но не имеет никакого практического боевого применения. Зато кисть развивает. И связки укрепляет, разогревая руки перед тренировкой. Особенно спешить или разгоняться не требовалось. Да и с этим телом он не решился бы пока на такое. Так что фланкировка шла вяленько, но шла.
Минут через пять он переходил ко второму приёму – отработке кистевых ударов. Ничего сложного или хитрого в том не было. Андрейка просто отводил саблю назад до плеча и резко, вращая её лишь кистью, поворачивал так, чтобы она составила с рукой единую линию. Ну примерно. Причём делал при этом шаг вперёд и выпрямлял руку для увеличения дистанции удара. А потом шаг назад, возвращая саблю в исходное состояние.
Раз. Раз. Раз.
Махал он саблей, рисуя парные кресты. Сначала вертикальный сверху вниз. Потом косой, смещая на сорок пять градусов по часовой стрелке. Потом боковой. И так по кругу. Всего восемь ударов. И в другую сторону, уже против часовой стрелки.
Смена руки. И то же самое.
Чёрт его знает, как там в жизни у него всё сложится. Но погибнуть или попасть в плен только потому, что его ранили в правую руку, ему не хотелось, то есть левой он тоже должен хотя бы минимально владеть саблей. Вот и махал. То левой, то правой, по очереди.
Хотелось бы уделять тренировкам больше времени. И с саблей куда шире работать. И с копьём поупражняться, и с луком. Однако возможности его тела этого попросту не позволяли. Он начал с самого простого – укрепления кисти и отработки самых ходовых быстрых ударов. Слабых, но очень полезных против противников без доспехов или имеющих большое количество уязвимых мест.
Устинка же с Егоркой всё время тренировки за ним наблюдали. Внимательно‑внимательно.
– А чего вы на меня так смотрите? У меня хрен на лбу вырос, что ли?
– Дивное ты творишь… дивное…
– Разве батя мой не упражнялся с сабелькой?
– Упражнялся. Чего уж там, – кивнул Егорка. – Хворост рубил да иногда игрался с Борисом.
– А вот так?
– Не видели.
– А где тот Борис?
– Погиб. По позапрошлому лету.
– Тоже от стрелы?
– С коня сверзился и шею сломал. По пьяному делу решил дубок поваленный перескочить. Все говорили, что его кляча не сможет, а он хорохорился. Вот и…
– Не смогла?
– Ногами зацепилась. И они вместе кубарем полетели. Чуть полежал на траве и душу Богу отдал, болезный…
Андрейка хмыкнул. И вернулся к упражнениям.
Борис этот ему очень бы пригодился. Или если не он, то хотя бы кто‑то для нормального спарринга. Хоть вот этих двух «весёлых ребят». Только перед этим какие‑нибудь учебные сабли сделать, выстругав из дерева, чтобы не убить никого ненароком. И не травмироваться.
После болтовни и небольшого перерыва наш герой перешёл к общей физкультуре. Только с акцентом на развитие выносливости. Сила силой, но пока с таким телом она была малополезна.
Так совокупно около часа и прозабавлялся. Позавтракал. Ещё часок отдохнул. И они втроём занялись хозяйственными делами.
К этому времени землянка была уже готова. И импровизированный сортир с поганым ведром соорудили. То дело нехитрое оказалось. Поставили четыре столба, обвязанные по верху жердями для придания им хоть какой‑то жёсткости. Шесть жердей положили сверху, как слеги, формирующих наклонный профиль небольшой односкатной крыши. С десяток вязанок травы[2] на крышу. Несколько волокуш лозы, чтобы сформировать стенки. Глина, замешанная с травой, на обмазку плетёных стенок. И лёгкая дверца с такой же «плетёнкой», только уже без обмазки. Ну и внутри немного повозиться пришлось.
День на него угробили. Однако результат Андрейку полностью удовлетворил. Он не хотел постоянно бегать по округе и гадить под кустами. Особенно зимой, по морозу. Можно, конечно, ставить поганое ведро в землянке. Но запах? И гигиена. Кроме того, пока это не требовалось, но сбор мочи и кала был полезным делом. И просто так их расходовать – не продуктивно.
Так или иначе, но чуть в стороне от землянки он сортир этот и соорудил. А потом занялся большим таким и просторным навесом, чтобы заниматься делами в ненастье не в землянке, а на свежем воздухе.
Круто наклонённая двускатная крыша задала определенную вытянутость конструкции, чтобы обойтись без слишком длинных столбов. Вот с этим навесом сегодня и надлежало поработать. И перекрыть его полностью пучками травы, надёжно привязав её к жердям, чтобы ветром не сдувало. Потому как за вчера удалось покрыть только десятую часть – у самого входа в землянку. Там‑то они лежаки и поставили.
[1] Не только выучки, но и оснащения. Переход к поместной системе уменьшил объём ресурсов, выделяемых на оснащение всадника, в четыре и более раз, откатив уровень материального оснащения войск на пять веков – до уровня Святослава – Владимира Святого. Введение поместной системы позволило получить много войск, но их качество уже через полвека в плане выучки, оснащения и мотивации пробило дно, добравшись до абсолютного минимума за всю историю Руси.
[2] Соломы у Андрейки под рукой не было, поэтому он ограничился тимофеевкой, вполне подходящей для этих целей.
