Помещик. Том 2. Новик
– Волки могут уйти. Или перестать помогать. Тут не угадаешь. Ежели снова разбойники наведаются, то крови пустят массу. А ты спроси у них, – махнул Андрей на внимательно слушающих их разговор людей… его людей, – охота им умирать? Да ещё так глупо.
– Верно! – крикнула одна из вдовушек. – У меня так родичей всех побили. Налетели разбойники – так, что никто и не ожидал. Детишек, что пригрела, то не мои, а с краёв моих. Моих‑то сгубили. Не уследила. А этим сиротинушкам и идти некуда…
– Не начинай! – пресекла уже её привычное причитание Евдокия. – Мы всё о горе вашем знаем.
– Так что же делать? – почесал затылок Устинка с полным недоумением на лице.
– Как что? Заголять и бегать! – хохотнул парень. – Шучу. Крепость ставить будем.
– Да ты рехнулся, что ли? – с жалостью спросила Евдокия. – Как же мы крепость ставить станем? Нас тут три калеки, а работ – во! – развела она руками. – Да и из чего её ставить? Из леса? Да ты хоть представляешь, СКОЛЬКО его надо? Из камня? Так это вообще глупость, ибо нету его у тебя. Из кирпича? То же самое.
– Из земли.
– Из чего?
– У нас сколько лопат? – спросил Андрей у Марфы.
– Четыре.
– А сколько нас? – задал новый вопрос парень.
Марфа же, услышав эту связку, расплылась в улыбке, прямо начав ожидать, что её супруг начнёт перечислять Атоса, Портоса и Арамиса прямо в духе старой советской экранизации одного из романов Дюма.
– Нас больше, – не понимая веселья Андрея и Марфы, ответил Пётр Рябой.
– Четыре человека могут за день перекидывать десять и более кубов земли, – тихо произнёс Андрей, стараясь отвлечься от шутливого настроя.
– Куб? Что сие?
– Мера объёма. – не задумываясь буркнул парень и продолжил. – Если вал ставить высотой в два моих роста и такой же шириной у основания, то на погонный метр такой стены как раз день и уйдёт.
– Метр? – вновь удивились все вокруг.
– Половина сажени[1] примерно.
– Аршин, – вставила свои «две копейки» Марфа, вызвав как бы не больше удивления. Ведь получалось, что они с Андреем знали какие‑то неведомые остальным меры. С чего это? Девушка смутилась и потупилась от этих пронзительных взглядов. Парень же добавил:
– Да. Примерно с аршин, только чуть побольше. На четверть.
– А мы о таких мерах и не слышали, – почесав затылок, произнесла одна из вдовушек, надеясь на пояснения.
– Вон видите? – махнул парень рукой, старательно игнорируя совершенно излишние пояснения про метр и куб. – Отсюда дотуда и вон там, а потом так, так и так. Земляной вал такой длины мы сумеем за месяц поставить. Может, даже быстрее. Игнат нам тут не поможет. А так – здесь у нас семь здоровых мужей, которые смогут и по полной сажени в день вала отсыпать. Если по очереди и подменяя друг друга при усталости.
– А ты тоже будешь с нами лопатой махать? – удивился Микитко, один из бобылей.
– Разумеется. Это общее дело. Чем быстрее поставим, тем скорее обезопасим свою жизнь. Держать оборону в воротах всяко легче и вернее, чем бегать по округе.
Народ слегка загомонил, обсуждая.
Вариант с земляным валом им в голову не приходил. Ибо перед глазами их его не употребляли. Если Тулу брать, то кремль он имел каменный, а посад окружался древо‑земляным, рубленным укреплением.
Казалось бы, что может быть проще? У вас под носом древо‑земляные укрепления. Вот и проведите аналогию с земляным валом. Но нет. Не получилось. Связи не видели. Не считали, что земля может оказаться самостоятельным строительным материалом для укрепления. И ладно бы просто в голову такие мысли не заглядывали. Так нет. Парню потребовалось немало времени и очень много слов, чтобы убедить людей в своей правоте.
Зачем убеждать?
Так ведь они почти все были вольны уйти в любой момент. И находились рядом с Андреем только в силу доброй воли. И надежды на плодотворное взаимовыгодное сотрудничество. Исключая, пожалуй, Марфу и Евдокию, у тех выбора не имелось. Но если они втроём остались бы, жизнь легче не оказалась бы вообще ни разу. Вот ему и требовалось убедить коллектив в том, что этот непрофильный для них вид труда нужен. Им самим в первую очередь. Просто для того, чтобы выжить.
Сначала он объяснял всё и доказывал, что земляное укрепление можно построить в разумные сроки и малыми силами. Потом, что оно имеет смысл. Что‑де оно поможет им отбиться, ежели что. И по новой. Потому что обязательно кто‑то задавал глупый вопрос, ни черта, в общем‑то, не понимая, и остальные обитатели поместья его подхватывали. Им, верно, понравилась эта игра. Обычно‑то такого не практиковалось.
Так где‑то часа два и продебатировали.
Андрей же всё это время медленно закипал. А ещё он всем своим существом уже к исходу этого срока ненавидел демократию. При деспотии‑то как хорошо? Крикнул: «Все лежать! Полчаса!» – и все легли.
Очень удобно.
А тут? Никто из этих людей ничего не смыслил в фортификации и военном деле. Ну, может быть, Пётр Рябой. Только он помалкивал и лишь улыбался, наблюдая за этим цирковым номером. Так вот. Никто ничего не смыслил в обсуждаемом деле, но задавал вопросы и дебатировал с таким видом, будто бы имел как минимум степень доктора наук в профильной отрасли. Да ещё щёки надувал…
А вот успокоились они все как‑то разом и очень быстро. У Андрея от поднявшегося давления лопнули сосудики в глазах. Маленькие. Нестрашно и абсолютно безопасно. Но очень своевременно. Поскольку со стороны показалось, будто бы его глаза начали наливаться кровью.
Несмотря на чисто обезьяньи замашки поиздеваться над неопытным юнцом, чувство самосохранения у этих высших приматов было на уровне. Они отчётливо поняли, что дразнить вооружённого человека, у которого на твоих глазах «зенки» заливает кровью, а из ушей начинает идти пар, – отвратительная примета. Практически то же самое, что ехать ночью связанным в багажнике в ближайший лес.
Перепугалась даже Марфа.
[1] Сажень – древнерусская мера длины. В 1646 году была утверждена казённая сажень, равная 2,16 м. До того имелись варианты. Главное, не путать обычную сажень с маховой, косой, большой, морской, кадочной и прочими. Их было великое множество, а размер их варьировался в диапазоне от 1,5 до 2,8 м. Так что указание Андрея на половину сажени имело достаточно размытый, но понятный масштаб.
