Помещик. Том 4. Сотник
На Руси в XVI веке, кроме очень узкой ниши официальных документов, в которых подражали насколько могли старым текстам, имелась бытовая орфография и буквоупотребление, которые довольно сильно «плавали» от района к району. Общая его идея была близка к языку интернета – главное, чтобы адресат послания тебя понял, всё остальное не имело никакого значения.
Так что Андрей без малейшего зазрения совести или иных рефлексий лепил букварь для обучения бытовому письму. Такому, какому хотел. Просто давая будущим ученикам возможность понимать и другие тексты, в которых массово употреблялись дубли, давно потерявшие всякий смысл в живом языке. Какая‑то смысловая нагрузка в них оставалась только в официальных публичных текстах. Но и там мало кто понимал, почему в этом слове употреблялась такая буква, а не иная. Максимум ссылаясь на какие‑то старые книги, где делали так же…
Вторым учебником Андрея была «Арифметика начальная» которая в своё время вызвала в нём массу рефлексий. Теперь же, глядя на этот текст, он был ещё более доволен, чем букварём. А чувство тревоги, если и возникало, то не сильное.
На Руси в 1554 году безраздельно властвовала старинная система непозиционного счёта и запись чисел в такой же архаичной форме[1]. И она в смешанном виде употреблялась и в начале XVIII века, встречаясь даже в датах на копейках[2]. Однако в Европе индо‑арабские цифры, попав туда в районе X века[3], получили широкое распространение в XIII–XIV веках, из‑за чего активно участвовали в переписке, в том числе бытовой или торговой. И купцы эти цифры ведали практически повсеместно. Тем более что восточные торговцы, приезжающие из Крыма и по Волге, также их употребляли. Так что Андрей, немного подёргавшись, остановился на них, как более привычных для себя.
Учебник этот имел семь разделов.
В первый он поместил табличку с цифрами, их описанием, правилами записи и прочтения. А также все основные специальные символы, которые планировал употреблять. Кроме того, здесь же находилась таблица Пифагора[4], совершенная обычная для школьных тетрадок из его детства.
Дальше последовательно шли пять разделов, посвящённых сложению, вычитанию, умножению, делению и дробям. Само собой, везде, без всякого исключения, использовались нормальные цифры и десятичная система счёта.
В седьмом разделе Андрей описывал разные способы записи чисел, с которыми можно столкнуться. Прежде всего имея в виду римскую, греческую и славянскую.
Как и букварь, учебник «Арифметики начальной» был испещрён скетчами, сильно облегчающими понимание. А все арифметические действия шли через наиболее доступные формы объяснения народным языком с примерами из жизни. Так, чтобы даже дурак смог понять, о чём речь.
Для практики в счёте и письме парень активно использовал восковые таблички. Не самая удобная вещь. Однако он не мог себе пока что позволить переводить на это дело не самую дешёвую бумагу. Бересты же в нужном объёме заготовить было попросту нереально. Дополнительно для совместных занятий он изготовил одну большую доску, выкрашенную в чёрный цвет. Для того, чтобы писать на ней мелом.
И Андрей не только всё это сделал, но и настырно внедрял. Обкатывая. Все его управляющие, проходящие обязательное обучение по букварю и арифметике, упражнялись каждый день, кроме воскресенья, минимум по паре часов. Учитывая базовый нулевой уровень, это было не так много. Читали. Писали. Считали. Снова читали. И так далее. И так по кругу. Заодно парень обкатывал их реакцию на учебники и нарабатывал корпус прикладных задач для иллюстрации. Всё‑таки это первый блин, и парень не сомневался, потребуются правки и новая редакция перед подготовкой учебника к тиражированию. Хотя бы самому элементарному.
В остальное время от контроля и обучения Андрей занимался хозяйственными делами, пользуясь тем уникальным обстоятельством, что у него под рукой оказалось много рабочих рук. В том числе и мужских. Тренировки же и боевое слаживание он оставил на зиму.
Всё дело в том, что когда он уезжал по весне из вотчины, под рукой Марфы он оставлял едва два десятка взрослых, примерно две трети из которых были мужчинами. Но в их число входила группа кузнеца‑Ильи и группа плотника‑Игната. А ещё имелся Пётр с тремя подручными, выполнявший функцию «охранного предприятия». Так что собственно простых работников имелось не так уж и много, мягко говоря.
Марфа за то время, что муж находился в походе, подсуетилась и сумела навербовать ещё два десятка человек[5]. Мужчин преимущественно. Из числа разорившихся крестьян, начавших голодать по весне. Не сама, разумеется, а с помощью Агафона, к которому обратилась.
Позже, уже летом, в вотчину прибыли люди, направленные туда отцом Афанасием из числа освобождённого Андреем полона.
Прежде всего, это двадцать девять молодых женщин, семьи которых побили, что лишило их средств к существованию. Ведь женщина без мужчины в XVI веке выжить попросту не могла. Замуж их тоже не взяли бы без приданого. Даже крестьяне. В общем, идти им некуда, разве что обузой к родичам. Та ещё судьба. Так что они охотно согласились податься под руку освободителя, в надежде на то, что им там улыбнётся удача. К ним вдогонку шли и сорок семь юниц лет десяти‑двенадцати, которые были в том же положении. Только ещё и возрастом не вышли, а родичи, если и имелись, то совсем дальние.
Так что весь балласт того полона отходил Андрею. Это на рынке рабов девушки и молодые женщины ценились высоко. В обычной жизни всё было строго наоборот. Особенно в социальном низу, где женский пол выступал обузой, неспособной себя прокормить.
А вот пареньков из полона все разобрали себе. Это рабочие руки. В будущем. И очень недалёком. Так что ремесленники особенно на них позарились. И Андрею не досталось ничего. Мужчины же в основной своей массе разошлись по поместным дворянам. Им также возвращаться было некуда. Ведь даже если и возвращаться, то дома ждало их пепелище да голод. В лучшем случае. Хотя кое‑кто всё же отправился домой. Им в том не препятствовали.
[1] Система счёта на Руси восходила к древне‑египетской, существовавшей уже в X веке до н. э., попавшей на Русь через Византию, разумеется не в чистом виде, а изрядно переработанной в период эллинизма греками, а потом и римлянами.
[2] Существуют копейки с надписями «17К» для 1720 года и «17К1» для 1721 года.
[3] Первое упоминание индо‑арабских цифр встречается в Вигиланском кодексе (Испания, X век).
[4] Таблица Пифагора – это таблица умножения. В данном случае 10 × 10.
[5] Если быть точным, то речь шла о 13 крестьянах, 7 из которых имели жён да совокупно дюжину детишек в возрасте до 7 лет, и 6 бобылях. Так что формально речь шла о 26 взрослых людях (среди которых имелось 7 женщин) и 12 детях.
