LIB.SU: ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

Помещик. Том 7. Крестоносец

– Но…

– В Трапезунде может быть какой угодно герб. Но я призываю из небытия давно погибший легион. Чтобы его дух, его кровь, его суть пробудилась, я не могу себе позволить пользоваться иными символами. Под таким орлом он родился. Под таким орлом он погиб. Под таким орлом и должен возродиться.

Андроник хотел было что‑то возразить, но промолчал. А легионеры тем временем пели, продолжая свой марш:

 

…Сожжен в песках Иерусалима,

В воде Евфрата закален.

В честь Императора и Рима

В честь Императора и Рима

Шестой шагает легион!..

 

Понятное дело, что ни Андроник, ни его ближайшее окружение русского языка, на который Марфа перевела эту песню, не знали. Но рядом с каждым стоял толмач. Уж они озаботились. И этот толмач тихо нашептывал смысл слов, что пели бойцы.

А ноги ритмично ударяли о старые камни.

И с каждым их ударом люди, наблюдавшие это зрелище, задумывались. Крепкая пехота, да еще способная держать равнение, в этом регионе пропала в позднюю Античность. И о ней уже позабыли.

Андрей это видел.

Андрей это понимал.

И он улыбался, сияя как начищенный золотой. Ибо пришло время вспомнить. Все вспомнить. А что не получится вспомнить, то придумать…

 

Глава 2

 

 

1559 год, 15 мая, Москва

 

Царь и Великий князь Иоанн свет Васильевич наблюдал за тем, как часть Московского полка тренировалась на специальной площадке. Ее еще в конце прошлого года развернули возле Москвы по тульскому образцу. Смотрел и невольно вспоминал тот день в августе 1557 года, когда у них с Андреем произошел сложный, но такой судьбоносный разговор…

– Я набрал слишком много власти. Это опасно, – произнес тогда граф Триполи и Шат. Буквально через неделю после того, как предотвратил Смуту.

Из‑за чего тогда все на самом деле произошло, Царь до сих пор понять не мог. Кто первый дернулся. Кто выстрелил. Да это и неважно, потому что в течение нескольких минут все оказалось кончено.

У бойцов Андрея оказалось заряженным огнестрельное оружие, которое они охотно и разрядили в князей‑бояр да их окружение. А потом, выхватив клинки, ринулись добивать. Причем Московский полк охотно к ним присоединился, потому что кто‑то выстрелил из лука в Царицу, и воеводе пришлось ее прикрывать своим телом.

Так что… до допросов никто не дожил.

Всех перебили.

Вообще всех. Сначала на площади, а потом пройдясь по усадьбам. Включая все семейство Шуйских. Поговаривали, что разбушевавшиеся воины даже мышей всех вырезали и тараканов. Но это, конечно, явный перегиб. Поди поймай тех тараканов…[1]

Остальные же сторонники задуманного князьями переворота, что не успели засветиться, затихли и постарались максимально дистанцироваться от погибших. Дескать, я не я и лошадь не моя.

Удобно?

Ну… в какой‑то мере. Во всяком случае, Андрей считал, что этот исход самый удачный, так как он позволял избегать долгой борьбы, Смуты или еще какой‑то гадости. В полной мере проявляя фактор роли личности в истории. Ведь если у оппозиции нет внятного лидера или лидеров, то как она может организованно и успешно бороться с центральной властью? Правильно. Никак. Вот в тот день одним махом он и обезглавил оппозицию Царя. Разом. Да еще и всего имущества потом лишил, которое по его настоянию конфисковали в казну за измену.

Ситуация на первый взгляд выглядела отрадно и славно. Но только на первый взгляд, ибо, уничтожив оппозицию, Андрей оказался сам в ее положении из‑за той силы, которую набрал. А значит, он должен был либо уничтожить Царя и занять его место, либо готовиться к смерти, так как этот конфликт становился неизбежен.

В принципе, он был уже психологически готов к такому раскладу.

Но! И это важно!

Он не стремился к уничтожению Московской Руси в братоубийственной войне. А она, без всякого сомнения, началась бы, выступи он против Царя. Да, столицу и какие‑то опорные пункты Андрей занял бы без проблем. Но в его жилах не текла кровь Рюриковичей. А значит, его бы не приняли. И за спиной шептались бы. Обязательно бы шептались и плели интриги. Ведь всем мил не будешь. И о том, сколько в таких условиях можно прожить, ярче всего свидетельствовал пример Александра Македонского и Гая Юлия Цезаря.

Как там пелось в песне? Я знаю, что дальше свои же и раньше… меня грохнут в той роще. Так будет всем проще…

Так что Андрей решил сделать ход конем и повторить прием Наполеона Бонапарта. Для чего остро требовалось убедить Царя в необходимости таких мер. А как это сделать? Правильно. Говорить правду. Ну… почти всю. И обильно сдабривать ее мистикой. Чтобы он сам увидел в этом поступке спасение для себя и своей династии. Чем он и занялся, быстро сочинив подходящий сценарий…

– Опасно? – удивился Иоанн Васильевич.

– Да. Очень опасно. Теперь начнут создаваться два центра силы. Один вокруг тебя, другой – вокруг меня, из‑за чего державу либо разорвет, либо мы с тобой, оказавшись заложниками ситуации, будем вынуждены сойтись в борьбе за власть. Даже несмотря на то, что я этого не желаю. Понятно, не сейчас. Но не в такой уж и отдаленной перспективе. Я бы мог совершить самоубийство, но это грех. А тебе мое убийство не простят. Нужно что‑то предпринимать… уже сейчас… причем спешно…

– Предпринимать? – грустно спросил Иоанн Васильевич. – И что тут предпримешь?


[1] На Руси рыжих тараканов до XVIII века не было. Однако имелись черные. Это эндемический вид насекомых, который обитал по берегам Черного и Каспийского морей, откуда на Русь и попал, встречаясь в XVI веке повсеместно практически в каждом городе. В 1642 году в летописях зафиксировано наличие черных тараканов даже в Магазее, то есть на Крайнем Севере, в качестве обитателей жилищ русских переселенцев.

 

TOC