Помещик. Том 7. Крестоносец
– Отчего же только они? А разве христиане лучше? Та же Венеция торгует рабами как горячими пирожками. И у нее их покупают другие христиане. А наши старые ушкуйники? Разве они не совершали набеги, дабы захватить людей и продать их в рабство? А наши помещики? Они ведь так же иной раз поступают. Дерьма хватает. И ислам тут ни при чем. Дело в людях, а не в вере. Если у них гнилое нутро, это не спасешь ничем.
– И что ты хочешь? Изменить мир?
– Почему нет? Во всяком случае, удар по главному центру рабовладения в мире – по Великой Порте – будет, без всякого сомнения, богоугодным делом. А дальше уже как получится.
– Что тебе для этого понадобится?
– Тульский полк и все бывшие пленники, что я вызволил из Царьграда.
– Полк? Но…
– Он все равно предан лично мне. Тебе такой опасно держать под рукой. Теперь, зная, что нужно делать, ты довольно быстро получишь себе новые подобные. Да и я подробные описания сделаю.
– Ты оставишь брешь в обороне, забрав полк.
– Брешь для кого? Степь в ближайшие несколько лет не способна тебе навредить. А потом у тебя уже будут силы, с которыми тебе степняки не страшны.
– Ну… хорошо. Это все?
– Годик на подготовку, кое‑что из твоих пушек да пищалей, а также твоя всемерная поддержка. Ну же, не куксись. Твои пушки все равно в основе своей хлам. Большие. Неповоротливые. Можно все сделать легче и лучше. Кроме того, я хочу, чтобы ты присмотрел за моей женой и детьми…
Разговор тогда у Царя с Андреем был сложный. ОЧЕНЬ сложный и долгий. А потом графа сменила супруга.
С тех пор минуло полтора года. Даже больше.
Граф, а точнее, уже князь ушел в поход, уводя с собой почти всех преданных лично ему воинов. К счастью, по большей части иноземцев. А их смена готовилась на этой и многих иных тренировочных площадках.
– Государь, – тихо произнес подъехавший гонец.
– Что случилось?
– Голубь прилетел, – произнес он и протянул Царю небольшой свиток.
За 1558 год удалось развернуть несколько промежуточных станций между Азаком и Москвой. В том числе и небольших древесно‑земляных крепостей. И организовать на них голубятни для извещения. Вот один из таких голубей и прибыл, принеся весть о выходе князя из Азака на юг.
– Началось… – тихо прошептал Иоанн Васильевич, сворачивая обратно свиток в трубочку.
После чего бросил напряженный взгляд на бойцов Московского полка, что упражнялись на плацу, и спешно отправился в кремль. Началась большая кампания, в которой ему предстояло выжить. Это Андрей не переживал, считая, будто бы соседи не рискнут напасть на Царя. А сам Государь и его супруга таким оптимизмом похвастаться не могли. Ибо главной защитой являлся Андрей. Он же – главной опасностью, из‑за чего его уход, по их мнению, мог спровоцировать войну с весьма печальными перспективами…
«Или Андрей не переживал только на словах?» – вдруг, словно пронзенный этой мыслью, остановился Государь…
Глава 3
1559 год, 17 мая, Трапезунд
Выгрузив часть легиона, корабли Андрея ушли обратно к Азаку. За второй порцией. Сам же князь остался в Трапезунде.
Переговоры с Андроником замерли.
Он переваривал увиденное. Все вокруг переваривали увиденное и думали о том, как им поступать дальше…
Тут нужно понимать, что Османская империя создавалась не на завоеваниях. Нет. Отнюдь не на них. Ее ядро формировалось в совершенно дипломатическом ключе.
Строго говоря, Восточная Римская империя закончилась в 1204 году, когда узурпаторы из дома Ангелов потеряли власть под ударами крестоносцев. Потом, конечно, Палеологи сумели восстановить свой контроль над Константинополем и частью старых владений Византии. Но это уже была жалкая тень былого величия.
Непосильные налоги и обострения радикальной религиозной политики сделали свое дело. Особенно на фоне общей военной слабости и чудовищных, доставших всех вокруг интриг. Роль, которую сыграли Палеологи в падении государства крестоносцев, сложно переоценить. Как и их вклад в то, чтобы древняя держава окончательно пала в небытие.
Османам даже не требовалось их владения завоевывать.
Они, как некогда варварские вожди германских племен, просто предлагали аристократии и местных жителям более выгодные условия. Такие, при которых с них бы драли меньше налогов. Такие, при которых в державе формально устанавливалась свобода вероисповедания. Во всяком случае, для тех, кто не собирался лично служить Султану.
И людей это прельщало.
И простых обывателей, и аристократов, и церковных иерархов.
Именно поэтому перед османскими «завоевателями» открывали ворота города. Именно поэтому на их сторону перебегали аристократы с вверенными им войсками и землями. Именно поэтому плавно… очень плавно оказалось, что Восточная Римская империя – это просто один Константинополь с крошечным огрызком земли вокруг него. А все, даже Православная церковь, еще до падения древнего города, уже верой и правдой служили Султану. Именно поэтому Константинополь в последней битве защищали не его жители, а итальянцы – кондотьеры, пришедшие сюда по призыву Святого Престола в надежде на некие преференции…
И теперь появился он – Андрей.
Человек, который два года назад взял тот самый Константинополь…
Что произошло за эти годы?
О! Многое…
Оказанная услуга услугой не является. Получив в свои руки власть, османы не стали так уж рваться исполнять обещания. Даже в пределах жизни одного монарха. И если Мехмед II Фатих еще хоть какие‑то приличия соблюдал, то потом…
Каждый новый султан повышал градус религиозной радикализации и все сильнее и сильнее притеснял иноверцев. Каждый новый султан все сильнее и сильнее душил население налогами, которые сгорали в его бесконечных завоевательных войнах.
И так далее.
