Помещик. Том 8. Мир-о-творец

Но почему бы не попробовать? Тем более что от Андрея не требовалось никаких значимых усилий. Да, скорее всего, он в ближайшее время окажется вовлечен в дела на севере. Даже если этот поход его новых вассалов сумеет взять Иерусалим, но не осилит Египет, им всегда можно будет помочь позже. Благо, что флот ордена святого Иоанна Иерусалимского теперь, по сути, его флот. Вассальный то есть. И привлечь дополнительные суда иных христиан для данного предприятия не представлялось великой сложностью.

Но обо всем этом он подумает потом. Сейчас же, одарив этих наемников грезами, Андрей занялся не менее важными делами. А именно: пригласил на аудиенцию Баязида – последнего сына Сулеймана I Великолепного. Тот ожидал ее уже несколько дней. И дольше тянуть не было никакого смысла. Ведь ситуация с новыми крестоносцами в целом прояснилась. И стало понятно, о чем с ним можно разговаривать.

Тот формально он был законным наследником Сулеймана. И все бейлики должны ему подчиняться. Но это формально. А фактически их наместники сидели по своим углам и занимались своими делами. Не спеша вмешиваться в намечающиеся «терки» между Баязидом и Андреем. Ибо молодой Палеолог уже получил самую что ни на есть опасную репутацию. Сам же наследник Великой Порты держал в своих руках всего пару бейликов и не обладал хоть сколь‑либо значимой силой. Посему, помучавшись в терзаниях, Баязид и явился на переговоры. Тем более что он с Андреем военных дел не вел никаких. И даже пытался какой‑никакой союз заключить. Причем не после грандиозных побед, а намного раньше. Так что он рассчитывал на определенный позитивный исход из разговора…

– Ты знаешь, я всегда искал с тобой мира и союза, – осторожно произнес он после формальных приветствий.

– Знаю. Потому и принимаю тебя с уважением. – ответил Андрей.

На самом деле он не знал, что делать с Баязидом и его шайкой‑лейкой. Серьезной военной силой они не являлись. Воевать с ними не представлялось сложным, но это долгое мероприятие. Сопряженное с продолжительной беготней по всей Анатолии. Понятное дело, рано или поздно он мог бы его загнать и разбить. И, скорее всего, раньше, чем позже. Но какой в этом смысл? Тем более что Баязид явно был настроен довольно конструктивно.

– Как обстоят дела в османских крепостях, что лежат в верховьях Тигра и Евфрата? – поинтересовался молодой Палеолог после небольшой беседы, в которой они с визави пытались заверить друг друга в дружбе и самых теплых отношениях. Хотя, конечно же не верили ни слову собеседника.

– Они еще держатся. Гарнизоны бы давно ушли, но персы их блокируют. Они хотят капитуляции и крови. Скорее всего, защитникам отрубят голову. За упорство.

– Ясно, – ответил Император. Немного помедлил. И спросил: – А зачем ко мне прибыл ты?

– Я хочу заключить мир. И… получить признание как Султан Великой Порты.

– Великой Порты больше нет.

– Я… – начал было возражать Баязид, но осекся и замолчал, столкнувшись со взглядом Андрея.

– Дело не в том, что я взял Константинополь – ее столицу. Дело в том, что Великая Порта распалась. Сама. Ты не хуже меня знаешь обстановку в Анатолии. Это катастрофа. Какой‑то покой только в Трапезунде и на берегах Мраморного моря. Все остальное пространство охвачено бардаком и самоуправством. В Румелии ситуация не лучше. Скорее наоборот. Где Великая Порта? Она, увы, более не существует. Я могу признать тебя Султаном распавшегося государства. Но разве ты в этом случае не станешь посмешищем? Хочешь, я признаю тебя властителем древней Ассирии? Или даже Императором Запада. Мне все равно. Ибо это признание будет выглядеть шуткой в глазах всех сведущих.

– Тогда почему ты разговариваешь со мной?

– Мне нужна Михримах. С дочерями. А я слышал, что они сбежали к тебе.

– Зачем? – напрягся Баязид.

– Я все знаю. И очень хочу потолковать с этой сучкой.

– Отрубишь ей голову?

– Еще не решил. Все зависит от показаний, которые она даст. Может быть, на кол посажу. Может быть, живьем сварю в чане. Или еще как накажу.

– Она ведь моя сестра. Моя кровь. И ее дети – мои племянницы.

– Но ты ведь хочешь сохранить жизнь и власть? Пусть и ограниченную, но власть. И ты отдаешь их мне. А я готов буду принять от тебя вассальную присягу. И поставлю править относительно самостоятельным государством на границе с персами. Не бог весть что. Но это лучше текущего твоего состояния. И намного лучше тех советов, которые мне дают. Ты ведь понимаешь, что с твоей смертью и смертью твоих детей прервется династия османов. А вместе с ней и надежда на возрождение Великой Порты.

– Понимаю.

– Я предлагаю сделку. Эта тварь с дочками в обмен на признание вассального эмирата на границе с Персией…

 

Глава 5

 

 

1559 год, 28 октября, Константинополь

 

Андрей восседал на своем новом троне.

Ему уже успели его сделать.

Просто лаконичный и в какой‑то степени изящный стул из дуба, обложенный тоненькими пластинками слоновой кости. Но не в стык, а с небольшим перекрытием под паз с последующей полировкой. Из‑за чего швы явно в глаза не бросались, а сам трон выглядел белоснежным.

Спинка же украшалась двумя волками, расположенными в оппозиции друг к другу. Оскаленными. Выложенными также слоновьей костью. С ярко красными глазами – рубинами.

Получалось не очень вычурно, но строго, красиво и достаточно дорого, так как из‑за стиля наложения пластинок слоновой кости уже шагов с десяти создавалось впечатление, что весь трон изготовлен из нее целиком. Будто бы монолитный.

Вот на этом троне и восседал Андрей, принимая гостей из Венеции. Одетый в простую военную одежду. Дорогую. Но без лишней вышивки и украшений, из‑за чего выглядел так, словно он только снял с себя доспехи.

В известной степени это так и было. Он много перемещался по Константинополю, решая разные вопросы, и делал это в доспехах. Но только отчасти. Потому что своей собственной пышной одежды гражданской, подходящей новому статусу, у него не имелось, а брать трофейную одежду султана не хотелось.

Понятное дело, что за столько дней, да уже и месяцев, он мог бы этим вопросом озаботиться. Но руки не дошли. Все невеликие ресурсы были брошены на подготовку к коронации и создании инсигний, чудесно обнаруженных в тайниках Мехмеда.

Ну и определенную игру нужно было сыграть, формируя образ.

Так что он был облачен в поддоспешную одежду. Опоясан чеканным воинским поясом. И имел при себе рапиру, кинжал да пару небольших пистолетов, которые всегда держал заряженными. Из‑за этого он выглядел скорее воином в походе, чем монархом, тихо и бессмысленно восседающим на троне…