Пороки Лэндэльфа. Забытые сказки
Мне бесконечно жаль, что все так получилось. Наверняка ты решил, что я лишь играла твоими чувствами, но это вовсе не так. Мое сердце принадлежало и принадлежит только тебе. Не проходит и дня, чтобы я не вспоминала те самые волшебные дни и ночи, проведенные вместе.
Мне снятся твои сильные руки, как они умело ласкают мое тело, твои губы… как ты оставлял дорожку поцелуев…»
Я закатила глаза, не став читать дальше, и сразу взглянула на подпись: «С любовью, твоя Цеццолла…»
Судя по всему, секси‑капитан тот еще дамский угодник. Еще и письма от любовниц коллекционирует. Извращенец!
Захотев узнать, от какой девушки другое письмо, я открыла пожелтевший от времени конверт, но взгляд запнулся о неизвестный язык:
«Lutenente Chasserfi,
Me fa piacer che stai buon. M’è arrivat sta letter ro Capitan Gerome, nu mes fa…[1]
Подпись: «Curdialmiente, L»
Заперев ящичек, я пробежалась пальцем по корешкам книг. Многие тома явно из мира людей. В основном история и культура, сборники сказок, русско‑английский словарь, словарь современного сленга…
Я наобум принялась трясти книги, в надежде, что выпадет нечто ценное. Меня смутила знакомая гравировка на шкафу в виде распустившейся розы, которую сжимала когтистая лапа. Озарение мелькнуло и вспыхнуло уже пламенем, когда я постучала кулаком по дереву, – пусто.
Ну, конечно же! Какой замок обходится без тайных ходов? Вот как капитан оказался в той комнате быстрее меня. Обычно такие ходы должны вести в спальни господ и к выходу из замка. Возможно…
Размышления прервала суета за дверью.
В панике я попыталась нащупать кнопку, открывающую дверь в потайной ход. Живот скрутило узлом от страха, что меня поймают.
Ну же! Может это какая‑то книга? Статуэтка? Произнести заклинание?! Или плюнуть и спрятаться за шторами? Под столом? Под кроватью?!
Палец случайно попал на центр бутона, книжный шкаф тихо отделился от стены. Я прихватила ведро и шмыгнула в темное помещение. Тоненький луч света прорезал мглу – в стене виднелось небольшое отверстие. Через него‑то я и решила поглядеть на гостя.
Лассен вошел в комнату, на ходу снимая грязную рубашку. Подойдя к шкафу, он оказался ко мне спиной, представ во всем великолепии: широкие рельефные плечи, крепкие руки, влажная кожа, на которой белели мелкие шрамы.
Фигурка‑лоза… Если он еще и штаны снимет, кину ему купюру. Вернее, карлин. Конечно, неловко получится. Неловко скорее для него. Я же не дура, чтобы закрывать глаза и отворачиваться!
Капитан натянул чистую рубаху и замер. Я затаила дыхание. Он вскинул голову и как‑то медленно, по‑хищному, втянул в себя воздух, точно смаковал малейшие запахи.
Я отпрянула от «глазка». Послышались шаги – медленные, крадущиеся. Судя по звуку, Лассен где‑то у письменного стола, а после приблизился к книжному шкафу. Кажется, капитан шел по моим следам.
В дверь суетливо постучали.
– Войдите.
– Капитан, – донесся взволнованный голос, – карабинеры доложили, что была обнаружена часть тела пропавшей. По ней уже опознали дочь травника.
– Проклятье, – процедил Лассен и отошел от шкафа. – Труп нашли в районе Этровилля? Почерк тот же?
– Д‑да, как вы…
Дверь с грохотом захлопнулась, послышался щелчок замка и удаляющиеся шаги. Я облегченно выдохнула скопившийся воздух из легких. Нащупав на влажной стене коридора подобие рычага, я вышла в покои и смачно выругалась при виде стрелок на напольных часах.
Я закинула швабру и ведро в каморку и помчалась в сад. Селин удивилась, насколько тщательно мне удалось прополоть розы. Она выразила это выгнутой бровью и коротким кивком – наивысшая степень похвалы.
День клонился к закату. Земли коснулись сумерки: оттенки розового, оранжевого и сиреневого, приправленные россыпью первых звезд, господствовали на небе. Во время перерыва я любовалась городским пейзажем, стоя на одном из балкончиков, по балюстраде которого вились мелкие розы.
И снова розы…
Где‑то вдалеке звенел церковный колокол. Отсюда хорошо виднелся готический собор с острыми шпилями, речные каналы, разрезающие город и мосты. На крыше ближайшей замковой башни ветер ласково развевал флаг, на котором можно было разглядеть тот самый символ со стены книжного шкафа.
Ну конечно – это их герб! Лапа чудовища, сжимающая распустившийся бутон розы. Скрипач сказал, что они герои сказок. А этот герб отсылает лишь к сказке «Красавица и Чудовище». Я уже говорила, что не люблю сказки?! Так вот, отныне я их просто ненавижу.
Мое уединение нарушила Селин. Мажордом тихо приблизилась и монотонно произнесла:
– Леди Велия пожелала, чтобы ты помогла ей подготовиться ко сну.
– И что же за леди, у которой нет своей камеристки? – я тяжело выдохнула, уставившись на море.
– Фаворитка нашего короля. Она сейчас в своих покоях вместе с мисс Фэлис.
Леди Велия. Фаворитка короля. Кажется, именно она спорила с принцем в ту ночь.
– Позвольте угадать, Селин. Им просто любопытно посмотреть на меня и пообщаться. – Мажордом кивнула. – Мне стоит ожидать провокаций?
– Возможно. Именно поэтому не забывай правила этикета. Комната находится в восточном крыле. Дзанни проведет тебя.
Я послушно поплелась за вонючкой‑клоуном, оглядываясь по сторонам в поисках изображения герба. Трудно было отделаться от навязчивой мысли, что скрытые ходы определенно помогут при побеге из замка. Да только впереди идущий шут постоянно дергал меня за юбку, требуя поторопиться.
Лакей распахнул двери. Та самая блондиночка, мисс Уайт, что гуляла в саду с принцем, заливисто смеялась, удерживая тонкими пальцами хрустальный бокал.
Леди Велия, точно невесомая, лежала на тахте, подставив лицо ночному ветру. Из‑за распахнутых окон тончайший тюль летал по комнате точно хвосты аквариумных петушков.
– Ах! – воскликнула мисс Уайт и подбежала ко мне. – Вот она!
На ее красивом лице не было ни капли неприязни или презрения, лишь искреннее любопытство. Леди, протянув руку к моим волосам.
– Какие волосы, – восхищенно выдохнула она. – Ты красавица. Велия, взгляни! Интересно, в мире людей все такие красивые?
– Эм… спасибо, – выдавила я. – Понятие «красота» – относительное, мисс… Уайт.
[1] Написано на неапол.
