Пороки Лэндэльфа. Забытые сказки
Выдохнув пару раз плотный дым, Дориан уложил на пепельницу сигариллу, и та продолжила тлеть, разнося тонкий аромат горького шоколада. Едва его пальцы коснулись клавиш, присутствующие вмиг притихли, предпочтя разговорам музыку. На этот раз заиграла «Лунная соната».
– Принц любит Бетховена? – прошептала я Лорелей. – Откуда вам вообще известна наша музыка?
– Бетховен? Кто это? – тихо спросила эльфийка, следя за руками пианиста.
– Тот, кто написал эту музыку. Человек.
– А… Какое‑то время принц Дориан обучался среди людей. Сыновья лордов все получают обучение в мире людей.
– Какие у него умелые пальцы, да? Интересно, он все делает ими также виртуозно?
Стоило двусмысленной фразе слететь с губ, как Лорелей вмиг зарделась, потупив взгляд.
– Пойду, принесу еще закуски с кухни, – промямлила она и вышла вон.
Пришлось прикусить губу, чтобы не выдать победную улыбку. Я ощутила на себе взгляд, слишком пристальный, чтобы считать случайным: зеленые глаза, подведенные сурьмой.
Продолжая играть мрачную сонату, исподлобья на меня посматривал Дориан. Ямочка на колючей щеке свидетельствовала о скомканной ухмылке. Принц просто наблюдал, небрежно сдувая упавшие пряди со лба.
Он не мог слышать, что я сказала. Слишком далеко, да и музыка играла. Но все же в его взгляде читалось – он понял, что я намеренно провоцировала Лорелей.
Обучался в мире людей, говоришь? Принц Дориан слывет пьяницей, мотом, картежником и любителем женщин. Быть может, пора использовать свое женское очарование? Вино и красивая собеседница хорошо развязывают язык мужчинам.
* * *
Очередная ночная вылазка по скрытым тоннелям оказалась джекпотом: я наткнулась на винный погреб. Жаль, что не взяла с собой кружки, так бы сцедила себе немного для крепкого сна.
Спрайт‑фонарь, который явно был не в восторге оттого, что я везде его с собой таскаю, также рассматривал со мной огромную комнату: мрачно, холодно и лишь шорох крысиных лапок гулял то тут, то там. Наверху послышались грузные шаги. Я спряталась за огромной винной бочкой, накрыв фонарь плащом.
В погреб спустился повар Дразен. Он воровато огляделся, прошел туда‑обратно, и только тогда вынул из‑за пазухи пустую бутылку.
Тролль принялся отливать себе вина из бочки, вдобавок делая большие глотки. Видимо, чтобы влезло больше.
– Дразен! – Я выскочила из укрытия, изображая искреннее негодование. – Вы воруете?!
– Ua, che ciort![1]
От испуга повар пролил немного напитка на пол, в попытке неуклюже спрятать бутылку.
– Я?! Я… ни в коем случай! Я взять немножечко вина для десерта!
– Не лгите. Я видела, как вы его пили. Вы понимаете, что крадете у самой короны!
– Но я… я… Да! – сдался повар. – Есть у меня такая слабость. Но не говори никому! Я тебя умолять. Меня уволят и будут наказать по строгости закона!
– Даже не знаю… Вы же понимаете, что я не могу промолчать. Вы продолжите и дальше воровать вино, – продолжила свое выступление я, хотя про себя смеялась до слез с нелепой реакции повара.
– Нет! Не буду! Ну, может, чуточку и буду, но… Ну, bella, ну… может… может, может, договоримся? Что ты хотеть за молчание? – с надеждой в голосе поинтересовался он, дружелюбно раскрыв ладони. – Дразен все для тебя сделать!
Еще с минуту я продолжала строить из себя самую честную служанку во всем Лэндэльфе, пока не сказала благосклонно:
– Есть одно пожелание… Еда у персонала абсолютно непригодна для питания…
– Хочешь, буду готовить тебе такие блюда, что ты с ума сойти?! Ты только другим не говори, а то я разориться на продуктах.
– Хорошо, идет. Я сохраню вашу тайну Дразен. – Повар облегченно выдохнул, вернув нормальный зеленый цвет лицу. – Но… Мне очень нужно попасть завтра на меркато. И попасть мне нужно одной. Не подсобите и с этим?
– Все что угодно! – на радостях выпалил Дразен и сделал смачный глоток.
* * *
Повар выполнил свою часть сделки, и уже на следующее утро, нацепив самодельные уши, я отправилась на центральный меркато. Дразен лично договорился со стражей, чтобы меня выпустили без сопровождения, оправдывая это срочностью дела.
Так как я уже неделю вела себя как послушная девочка, доверия ко мне стало больше. Да и фейские уши идеально вписывались в образ замковой прислуги.
Я слегка изменила свой маршрут, чтобы изучить центр. Лори говорила, что этот район зовется Фаволозо. Все тот же серый дым и утренний туман были спутниками столицы и просачивались даже в самые узенькие улочки. Сам Лэндэльф представлял собой остров с речными каналами, что расходились мелкими артериями, из‑за чего город был усыпан небольшими арочными мостами. На пути попадались уличные коты и собаки. Хотя их окрас и отличался от привычных – лиловые, ярко‑зеленые, желтые. Горожанка вынесла миску с объедками и подозвала вечно голодных котов:
– Чиш‑чиш‑чиш.
Подул прохладный ветерок. Я подтянула края капюшона к лицу и зашагала дальше. Судя по погоде, наступила ранняя осень или был конец лета. Каналы источали неприятный запах тухлой рыбы и забродивших водорослей.
Остановившись на середине очередного мостика, я разглядела вдалеке шпили готического собора.
Прохожие приветственно кивали, приподнимая шляпы. Выйдя к бурлящему жизнью меркато, я сразу направилась в знакомую лавку с травами. Все та же трель дверного колокольчика, все та же мрачная атмосфера.
– Доброе утро, мисс, – поздоровался продавец, вытирая раскрасневшиеся глаза. – Вы из замка? Что на этот раз ваш повар удумал состряпать?
Я аккуратно спустила капюшон, чтобы не слетели накладные уши, и сделала вид, что осматриваю товар. Травник явно был чем‑то подавлен, но продолжал соблюдать приличия, как владелец лавки.
– Признаться честно, мистер Пойзон, я здесь по другому делу.
Фейец напрягся и опустил руку туда, где в прошлый раз лежал арбалет.
– Внимательно слушаю.
Я положила драгоценную заколку на стеклянную витрину. Мистер Пойзон тут же расслабился: его руки вновь оказались в поле моего зрения.
[1] Неапол. Перевод: “Проклятье!”
