Пороки Лэндэльфа. Забытые сказки
– Успела сбежать в недра театра. Гвардейцы преследуют ее. Не сомневайтесь, нарушительнице не скрыться.
Резким движением Лассен, переполненный гневом, сбросил с себя длинный парадный фрак и поспешил по горячим следам. Он слишком хорошо изучил Эвелин – эта девушка скорее сравняет театр с землей, чем даст себя поймать.
За кулисами уже творился полнейший хаос: реквизиты, костюмы разбросаны тут и там; перепуганные танцоры, ждавшие своего выхода, наблюдали сцену сражения хрупкой девушки и стражников.
Сперва в гвардейцев летело все, что попадалось под руку: пачки, корсеты, исподнее. Эвелин выхватила бутафорскую шпагу у актера и принялась обороняться. Деревянное оружие не выстояло схватку с металлом, и ей пришлось бросить оставшийся огрызок в лицо преследователя.
Загнанная в угол, Эвелин метнулась к лесенке, ведущей на второй этаж к осветителям сцены. Ситуация начала выходить из‑под контроля – шум «кровавой» бойни уже просачивался в зал, смущая публику.
– Эвелин! – имя сорвалось с губ капитана как некое ругательство. – Стой!
Капитан ринулся в противоположную сторону, в надежде перехватить беглянку и замер: хлипкая балка над сценой не выдержит двоих.
– Эвелин! А ну, иди сюда! – шикнул он, стоило Иви замаячить по другую сторону мостика.
– Капитан! Вот вы где! – весело воскликнула та, но с ноткой истерики. – А я уж думала, вы пропустите все веселье!
Стража вскарабкалась за ней, сверкая мечами. Оказавшись между «молотом и наковальней», Эвелин продвинулась вперед, ступая точно гимнастка на канате.
– Прикажи им не трогать меня!
Едва капитан открыл рот, чтобы отдать приказ, как Эвелин потеряла баланс и прыгнула на подвешенную декорацию. Под тяжестью тела луна начала опускаться.
Лассен смачно чертыхнулся. Вцепившись в огромную луну, Эвелин медленно приближалась к сцене. Среди зрителей пронесся негодующий гул. Миссис и мисс Уайт привстали с мест, изумленно таращась. Оханье публики нарушило королевский сон Дориана.
– А это уже интересно, – прищурившись, промурлыкал принц. – Хоть кто‑то внес изменения в сценарий.
– Где капитан Шассерфи? – удрученно вздохнул король.
Звучала «Тема Одетты». Стоя спиной, дирижёр не видел, что уже творилось на сцене, а вот музыканты принялись играть с большим энтузиазмом.
На сцену ворвались несколько гвардейцев и медленно двинулись вдоль стены, словно это позволило бы им остаться незамеченными. Танцоры продолжали выступление, будто ничего не происходит.
Эвелин побежала от стражи, но, столкнувшись с танцором, закружила того в ритме вальса. Вдруг из оркестровой ямы Иви окликнул скрипач и бросил палку:
– Эвелин, держи!
– Юджин! Спасибо! И откуда ты ее только достал…
Сражение на мечах и палке вызвало бурю эмоций у публики. С осветительной балки рухнула пара гвардейцев, проломив деревянные полы.
– Отставить! – На сцену ворвался капитан.
У края сцены Эвелин оступилась и схватилась за занавес. Тяжелая ткань слетела с креплений и повалила пару факелов. Пламя вмиг охватило ветошь, стремительно разрастаясь. Зрители истошно завопили, в панике вскочив с мест.
Лассен бросился через сцену и схватил Эвелин за руку.
С силой сжав челюсти, король злобно наблюдал за творившимся хаосом. Дориан неспешно снял белоснежные перчатки и поднялся, лениво расставив ладони. Его предплечья потемнели, зрачки сузились. Огонь аккуратно заползал в руки принца, словно по невидимым нитям.
Эвелин завороженно наблюдала, как пламя само заструилось прямиком в руки принца, скрываясь под почерневшей кожей. А затем, в мертвой тишине прозвучали хлопки и смех:
– Браво! Браво! Это лучшее представление за последние двадцать фогхаров!
– Можете арестовать меня, капитан. – Эвелин послушно протянула ладони. – Я вся ваша.
Глава 7. Маленький лебеденок
«Было бы чересчур печально описывать все злоключения утёнка за эту суровую зиму. Когда же солнышко опять пригрело землю своими тёплыми лучами, он лежал в болоте, в камышах. Запели жаворонки, пришла весна».
Ханс Кристиан Андерсен «Гадкий утенок»
Однажды я слышала фразу: «В конце начинаешь думать о начале». Тогда я не совсем поняла ее смысл, но теперь, сидя в темной, сырой темнице, краем уха слушая сальные шуточки заключенных в свой адрес, я размышляла не о своем провальном побеге, нет… В голове возникали образы из прошлого, из детства.
Девочка, лет шести, сидела в кресле, пропахшем травкой, и наблюдала, как суетятся люди в белых халатах, а двое неизвестных мужчин в кожаных куртках беседуют с соседями.
– Хэй, привет, малышка. Меня зовут Джерри. А ты Эвелина, верно? – спросил незнакомец, присев на корточки рядом. – У тебя очень красивое имя.
– Что с моей мамой? – проговорила та с явным акцентом, грозно насупив брови и сильнее сжав потрепанную книгу.
– С ней все хорошо. Доктора помогли, и скоро она поправится. Но ей нужно побыть в больнице какое‑то время. – Мужчина говорил тем самым мягким голосом, который обычно не сулит ничего хорошего для таких, как она. – У тебя есть еще родственники? Тети, дяди?
Девочка, настороженно стреляя зелено‑голубыми глазками в суетливых людей вокруг, отрицательно мотнула головой. Они поглядывали на нее с печалью, словно сама жизнь только что вынесла страшный приговор. Но никто не понимал, за что судьба наказывает ребенка. Ее вина лишь в том, что она появилась на этот свет.
Мужчина по имени Джерри тяжело вздохнул, устало потирая седые виски.
– Что это у тебя? Ты уже умеешь читать?
Джерри открыл протянутую книгу. Текст был на кириллице. Его внимание привлекла блеклая подпись в углу, сделанная шариковой ручкой.
– Меня мама научила. Это книга со сказками.
– И что тут написано? – спросил мужчина, показывая на надпись. – Это же русский? Верно? Переведешь мне?
– Моему маленькому лебеденку, – запинаясь, перевела девочка.
– И какая же твоя любимая сказка?
– «Гадкий утенок», – ответила та на русском и, призадумавшись, попыталась произнести название на английском: – «Гадкий утка».
– Я тоже люблю эту сказку, Эвелина. И чем же она тебе так понравилась?
