Пороки Лэндэльфа. Забытые сказки
– Единственное, чего я желаю, так это послать вас всех в…
Тихо скрипнули двери, и в столовую вошло то самое существо, с которым я столкнулась в коридоре замка. На его головном уборе покачивалось перо, а пуговицы в виде бубенцов противно позвякивали. За карликом последовал еще один, с подносом.
– Это такие люди? То есть гоблины? – поморщилась я, наблюдая за кривой походкой существ.
– Не совсем. Это дзанни. Местная прислуга и шуты в одном лице.
Дзанни расставили тарелки с едой, обмениваясь странными блеющими звуками. Глубоко поклонившись, они выбежали из комнаты. При виде их скрюченных ног и рук по спине прошелся холодок. Эти существа имели странный специфический запах залежавшейся одежды. Но даже это не испортило аппетит.
Я взяла приборы и приступила к трапезе, исподволь поглядывая на капитана. Он же медленно попивал напиток из хрустального кубка, улыбаясь моему аппетиту.
Воспоминания о нашем разговоре на вечеринке проявлялись все четче.
– Селин рассказала о Пентамероне?
– Да. А еще упомянула о каком‑то Совете Шести.
– Пяти.
– Не суть. – Я сделала щедрый глоток. Вино отдавало каким‑то цветочным нектаром. – Но суть в том, что вы ошиблись. Я не ваша Стелла Диа‑что‑то‑там. Ты взял не ту.
– Stella diaurna[1]… – задумчиво прошептал мой Белый Кролик. – На вашем языке: «Звезда, возвещающая приход дня».
– На вашем языке?
– Звезда, возвещающая приход дня*, – повторил капитан с мягким акцентом, но уже по‑русски.
Я обомлела, стоило услышать родной язык, и чуть не выронила вилку и нож из шелковых перчаток. Мой визави же был спокоен и уверен. Что не могло не раздражать.
– Говоришь по‑русски?*
– К сожалению, нет, – ответил тот уже на английском. – Выучил несколько слов и фраз для вас.
Выучил для меня? Я польщена, хренов сталкер! Черт, этот смазливый Белый Кролик действительно готовился, если знает обо мне даже…
– То, что вы не Стелла Диаурну – маловероятно. Я хорошо ознакомился с вашей биографией.
Я с вызовом вздернула бровь. Ну давай, удиви меня.
Но у самой теплилась надежда, что капитан допустит ошибку, и я с большей уверенностью заявлю: перед ним не их «избранная».
Лассен поддался вперед, хитро улыбнувшись.
– Вы появились на свет 31 мая 1997 года. Имя при рождении Бортникова Эвелина Николаевна. Ваша мать эмигрировала в США из России в 1994 г. Когда вам было шесть, вас отправили в детский дом. В совершенстве владеете двумя языками. На вас висело несколько приводов за воровство, мошенничество и даже убийство. Мне продолжать?
– Не стоит, капитан Шассерфи, – с издевкой процедила я, недовольная правдой его слов, и тут же добавила: – Выходит, то была не шутка. Ты действительно репетировал речь многие годы.
Лассен довольно хмыкнул.
– Я был с вами искренен. Что нельзя сказать о вас.
– Не суди строго. – Я картинно надула губы. – Ты сам сказал, я воровка и мошенница.
– Наелись? Нам пора на Совет.
Причмокивая, я вытерла рот салфеткой и грубо шлепнула ею по столу. На ткани остался след от помады.
– Ладно. Веди меня к своему начальству.
Капитан поднялся и освободил от удерживающего «ремня безопасности» – безопасности от меня, скорее уж. После галантно подал руку.
– Быть может, вы хотите что‑то спросить до того, как мы предстанем перед Советом?
О да, у меня много вопросов, дорогой.
Но, вложив свою ладонь в его, проговорила:
– Есть один. Если прислуга – фейри, а те… человечки – дзанни. Кто ты и тот милорд? Вряд ли вы считаете себя людьми.
Лассен сладко улыбнулся, и по комнате разнесся низкий грудной смех.
– О‑о‑о, это самое интересное, мисс Бёртон.
Глава 2. И карета превратилась в тыкву
«Они отняли у нее хорошие платья, напялили на нее старое серое платьишко и обули ее в деревянные башмачки. “Гляньте‑ка на эту гордячку, как она вырядилась!” – заговорили они, стали смеяться и отвели бедняжку в кухню».
Братья Гримм «Золушка»
Весь путь я держала голову высоко, делая вид, что все так, как должно быть. Капитан шел рядом, изредка косясь на меня. На его лице так и читалось: «Я знаю, что ты притворяешься, Эвелин. Что еще ты задумала?»
Я разглядывала анфиладу, прислушивалась к малейшим шорохам, суете за дверями. Картины на стенах, расписные потолки, статуэтки на пьедесталах, парчовые шторы – все было припорошено пылью европейского замка века так XIX.
Высокие двери отворились с глухим скрипом. Нос защекотал приятный запах какой‑то ароматической смолы. Впереди простирался огромный неф с величественными потолками, готическими колоннами. Мрачная и депрессивная атмосфера сине‑фиолетовых цветов забвения. Огромный зал действительно походил на капеллу, как и обещала мажордом.
Посередине стоял дугообразный стол, где восседали четверо мужчин. На вид им было не больше пятидесяти. И все выглядели как люди. Ни намека на фейрискую примесь. Они были разодеты в вычурные наряды с жабо и галстуками, а у кого‑то на плечах даже красовались эполеты. Одного из них я видела сегодня днем: милорд чего‑то‑там.
Позади стола высился своеобразный алтарь из огромного дерева и статуй в капюшонах, усыпанный горящими свечами.
– Эм… Это же Совет Пяти, верно? – шепнула я, разглядывая местную «администрацию». – Но здесь их четверо?
– Потому что пятый, как всегда, опаздывает, – процедил Лассен сквозь зубы и подтолкнул меня в центр зала. Он приложил ладонь к животу и почтительно поклонился присутствующим. – Мой король. Уважаемые милорды.
Мужчины приветственно кивнули, обратив все внимание на меня. Мне даже захотелось поправить съехавшую в чашечках тугого корсета грудь.
[1] Говорит на неаполитанском
