Потерянное наследство тамплиера

Группы дилетантов собирались из четырех человек, в них обязательно есть логик – в их случае это был Алексей. Технарь – когда их свела судьба под именем Савелий Сергеевич Штольц, эта роль была отдана, естественно, Эндрю, мальчику, выросшему в семье математиков и половину своей жизни проживающему в сети. Администратор – с работой которого неплохо справилась Зинка, но Моте выпала самая сложная должность «Дилетантов», она была эмпат. Сейчас, когда уже сами подбирали людей, они поняли, насколько сложно найти настоящего эмпата. Человека, который будет понимать других людей как себя и вести расследование в нужное русло на одних лишь эмоциях. По‑хорошему именно на эмпатах и их умении чувствовать людей, сопереживать и их стремлении помочь строилась система «Дилетант». Мотя была стопроцентным эмпатом. Когда удавалось найти хоть наполовину похожего персонажа, это была победа, но такие как Мотя, которые могли вот так улыбаться, пока не попадались.

– Матильда, – не выдержал Алексей, глядя на ее восторженную искреннюю улыбку, – шеф работает! Она не любит весь мир, не собирается осчастливить эту мадам, она просто работает.

– Умеешь ты, Лешик, испортить настроение, – скуксилась та, но обидеться не успела, потому как за стеклом стали происходить интересные события.

– Ну я же вам уже объяснила, – в сотый раз повторила Зинка, и дружелюбие, которым она блистала еще десять минут назад, затрещало по швам, – мы просто этого не умеем. Убийство не наш профиль. Даже если мы договоримся, возьмем гонорар, ваши деньги будут выброшены на ветер. Наша система не работает на схемы убийства. Вам лучше обратиться в другую контору.

– Он меня предупреждал, что так и будет, – вздохнула красавица.

– Кто? – все так же улыбаясь, спросила Зинка, но даже невооруженным взглядом было понятно, что этот вопрос очень важен для нее.

– Человек, позвонивший и рассказавший про ваше агентство. Он настаивал, что помочь мне сможете только вы, – ответила посетительница. – И потом он добавил, что, если не подействует пароль «Знаешь, Зинка, я против грусти», – деловито продолжила красавица, – надо будет подключить тяжелую артиллерию. Но только разговаривать я должна лично с Зинаидой Звягинцевой.

– Я Зинаида Звягинцева, директор агентства «Дилетант», – представилась она запоздало, все‑таки сказывались усталость от восьмичасового перелета, смены часовых поясов и, конечно, душевная боль, которую привезла с собой из Владивостока.

– Я вам верю, – покивала девушка, – но хотелось бы доказательств. Паспорт, например.

Зина достала из сумочки паспорт и показала посетительнице. Та удовлетворенно махнула головой и, закатив глаза, вспоминая каждое слово, продекламировала:

– Главный вопрос в жизни, Зинка, заключается в том, что, если ты способен сказать «да» своему приключению, твоя жизнь случится. В обратном же случае она просто будет. Выбор всегда за тобой.

А вот этой фразы не знал никто, даже те трое, что сейчас переживали за стеклом в другой комнате.

Стены «избы» после этих слов будто провалились, запахло морем. В то лето они не смогли никуда слетать на отдых, поэтому в свой любимый Сан‑Ремо Зинка с дедом отправились не в сезон. Маленький итальянский курортный городок тонул в сонной тишине, как мухи по осени в паутине, и хотелось молчать с ним в такт. Дед пил вино, а Зинка крепкий и очень ароматный кофе, который, казалось, могли готовить только здесь. В ту поездку они много рассуждали о жизни, о судьбе и возможностях человека. Именно тогда, в тот незапланированный отпуск к холодному уже морю, дед и сказал эти слова, точно в таком расположении, в каком сейчас преподнесла их посетительница. Возможно, Зинка не запомнила бы их, как не обращала внимания на обычные их дискуссии, если бы сама тогда не попросила:

– Знаешь, дед, обещай мне, что, как только моя жизнь просто «будет», ты повторишь мне все слово в слово. Я проснусь и вновь скажу своей жизни «да».

– Ну что, вы согласны взяться за мое дело? – вернула Зинку в реальность посетительница.

– Да, – немного ошарашенно прошептала Зинка. – Давайте начнем все сначала. Как вас зовут?

 

Глава 3. Инициатива приветствуется, ну почти всегда

 

 

Позови меня, если стану нужна,

Не раздумывай, знай, я приду,

Даже если буду простужена,

Даже если придется в пургу.

 

Даже если устану, ослабну,

Даже если споткнусь, упаду,

Несмотря на любую преграду,

Сквозь любые несчастья приду.

 

Если вдруг осуждений дождь

Ранит в сердце меня по пути,

Твердо помня, что ты меня ждешь,

Я продолжу к тебе идти.

 

Сто сапог истопчу по дороге,

Ты на раны мои не смотри.

Я твои успокоить тревоги

Прибегу, только ты позови.

 

Когда Зинка закончила петь, размякшие от вина и задушевных песен друзья по‑прежнему продолжали молчать. Они понимали, что это была не просто песня, это была исповедь души, то, что Зинка не могла сказать словами, о чем боялась подумать и что не решалась осознать.

После того как закончила разговаривать с посетительницей и, проводив ее из «избы», зашла в комнату, где находились друзья, она просто скомандовала:

– О деле на час забыли, давайте выпьем и поедим, разговаривать будем довольные и сытые.

Никто не сопротивлялся, все понимали, что дело делом, а Зинка все‑таки рассталась с молодым человеком, с которым провела последние полтора года, а планировала вообще‑то всю жизнь.

– Расстояние, оно безжалостно, – вдруг заговорил Алексей. – Не бывает ни дружбы, ни любви, когда вас разделяют тысячи километров. Эти километры каждодневно убивают и чувства, и желания, и обещания.