Предел

– А если останутся и вызовут подкрепление? Они же поймут, что корабль инопланетный. В разгар войны найти образец недоступной им ранее технологии – немыслимая удача.

Высокий абориген что‑то сказал своему спутнику – и осторожно вошел внутрь катера.

– Мужик отважный, – щурясь, сказал кот.

– Мне кажется, это женская особь, – заметила Анге.

– У него в штанах слишком много всего для женщины, – небрежно заметил Криди. – Ты уж извини, я по‑нашему сужу. По‑кошачьи.

* * *

Тедди сидел перед развернутыми экранами в своем отсеке. На главный экран была выведена схема ядра Марка, на первый дополнительный шла трансляция с рубки, на второй дополнительный – руководство по периферийным контурам искина.

Тедди уже провел быстрый тест ядра и убедился, что Марк в полном порядке. Но вот частота вспомогательных контуров продолжала прыгать, Марку никак не удавалось привести их в норму. Можно было, конечно, перегрузить вспомогательные контуры один за другим и система вернулась бы к идеальному состоянию в считанные минуты. Собственно говоря, Марк так и предлагал поступить.

Но Тедди было жалко.

Каждый вспомогательный контур был, по сути, полноценным искином, только очень слабеньким, без полной имитации личности и глубины сознания. На занятиях их интеллект сравнивали с детским или собачьим – в зависимости от предпочтений преподавателя. Тедди считал, что разум ребенка в три‑четыре года мало чем отличается от разума хорошо воспитанной собаки и тонкостями определений не заморачивался. Пятое поколение нейрокомпьютеров, сорок второй цикл ядра – это очень хорошие машинки, которые не хочется лишний раз стирать. Какая‑то личность, пусть и «неполная», там есть.

К сожалению, покопаться во вспомогательных контурах напрямую Тедди не мог. Для этого нужно было отключать или вводить в паузу главное ядро, запускать протокол эмуляции доступа и влезать в голый код с декомпилятором. Чертовски увлекательная процедура, Тедди отдал бы за такую возможность все карманные деньги, но не в полете же! Они вернулись в правильную реальность, они вновь шли к станции Ракс – в любой момент могла потребоваться вся мощь и быстродействие искина.

Все, чем Тедди располагал – это десять простейших индикаторов, выведенных под главный экран и напрямую считывающих единственный показатель вспомогательных контуров – уровень загрузки ядер, от 00 до 99 процентов. Цифры непрерывно менялись, причем так хаотично, что это было четким признаком рассинхронизации.

А еще было десять кнопок под индикаторами, прикрытых прозрачными пластиковыми колпачками. Простые механические кнопки позволяли перегрузить любой контур вручную. Первый контур – контроль реактора, второй контур – контроль двигателя, третий контур – контроль жизнеобеспечения…

– Я боюсь, что процесс синхронизации займет не менее часа, – сокрушенно сказал Марк. – Это почти как в команде, Тедди. Вначале экипаж не притерся друг к другу и к командиру. Потом все начинают понимать друг друга с полуслова и работать слаженно. Может быть, стоит перегрузить контуры?

– Не стоит. Они ведь синхронизируются до прилета на станцию Ракс?

– О, да! – твердо сказал Марк. – Я работаю. Я болтаю с тобой, но это не значит, что я не работаю. Преимущество искина, одно из немногих, что мы можем делать много дел одновременно.

– Хорошо, – сказал Тедди. – Работай. И следи за станцией!

– Непременно!

Тедди достал из контейнера рядом с креслом шоколадный батончик и банку энерготоника. Стал грызть залитую тугоплавким шоколадом смесь орехов и сухофруктов.

Что‑то его тревожило.

Ядро Марка на экране выглядело идеальным. Слишком идеальным.

В рубке все вроде как было спокойно. Командир разговаривал с Мегер, негромко и спокойно. Алекс вообще бездельничал.

Что не так?

Тедди посмотрел на индикаторы.

О да, тут полная чушь. Загрузка ядер была анекдотичной.

Контроль двигателя почти не забирал мощности, а вот сервисный контроль самого Марка, к примеру, работал почти на пределе – 97. И еще внутренняя сеть корабля была загружена на 93 процента, словно… ну, словно отвечающее за нее ядро задействовало множество незапланированных протоколов.

Три, один, четыре, один, пять, девять, два…

Тедди прикусил язык и ойкнул, едва не подавившись батончиком.

Цифры загрузки вспомогательных контуров складывались в число «пи».

– Тедди? – дружелюбно спросил Марк. – Ты что‑то сказал?

– Батончик грызу, – сказал Тедди. – Прикусил язык.

– Органические тела имеют свои проблемы, – сочувственно произнес Марк.

– Факт, – согласился Тедди, глядя на индикаторы.

Цифры начали меняться. Опять же без всякой логики… на первый взгляд.

Допустим, ты смышленый ребенок. Или умная собака, неважно. Нет, не так! Все сравнения условны, и сорок второй цикл ядра означает многие знания и четко сформированную личность. Их десять, смышленых и разумных маленьких искинов.

Они хотят донести какую‑то информацию до Тедди, но каждый способен произнести лишь две цифры. И есть еще один очень умный искин, который слышит все, что они произносят, а им это не нравится.

Что они могут сделать?