Принцесса мафии

Я усмехнулся, вспоминая слова той девчонки.

Думал, откуда, дура, возьмется тут такси, да еще в новогоднюю ночь?

Но она будто знала, что так и будет!

Я махнул. Машина остановилась. Ковыляя, я подошел к водителю. Тот с опаской глянул на меня, но не уехал. Хороший знак.

– До города довезешь? С деньгами не обижу, – не сводя с него глаз, пообещал я.

Секундная заминка, чтобы оценить ситуацию. И вот уже у таксиста более гостеприимное выражение на лице.

– Садись, – он усмехнулся, – походу ты весело встретил новый год.

– Ты даже не представляешь, как весело, – я сел на заднее сиденье и откинулся на спинку.

Назвал адрес, и машина помчалась по заснеженной дороге.

Теперь можно было немного передохнуть. Я прикрыл глаза…

И тут же, в моем сознании показалась девичья фигурка, и я почувствовал аромат, который она принесла.

Она пахла цветами. Такой контраст с тем, как вонял я!

Реально Ландыш.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

 

Месяц спустя

Ландыш

Что‑то прожигало мне спину.

Стараясь не подавать виду, я продолжала вести непринужденную беседу. На моих губах играла вежливая улыбка, я, как всегда, была дружелюбна, но…

Это не избавляло меня от покалывания, которое то расползалось по моей спине, то устремлялось на затылок, то падало вниз, к моим блестящим туфелькам.

– И я говорю папе – «папа, тут Париж, а не Россия, и я хочу круассаны, а не батон»! – продолжила свой рассказ Жанна, одна из тех девушек, с которыми я вела беседу.

Жанна на прошлой неделе вернулась с зимних каникул. Отдыхала она во Франции, и судя по всему, Жанна была впечатлена поездкой. Сверкающая улыбка не сходила с её лица. Впрочем, губы её блестели еще и потому, что Жанна помазала их помадой. Французской. Красивой. Красной.

Мне такое не разрешали, и я могла только любоваться губами Жанны и радоваться за неё.

Стоял морозный февральский день, и я, как и другие девушки из моего окружения, была приглашена на праздничное открытие выставки картин. Картины эти написала Анна Сергеевна, жена дедушкиного делового партнера.

По этому случаю сюда, разумеется, приехали и взрослые. Разбившись на группы, они потягивали шампанское и обсуждали талант Анны Сергеевны.

Мы, естественно, пили сладкую газировку.

Пальцы мои сжали прохладное стекло чуть сильнее, когда я поднесла фужер к губам. Тонкий грушевый аромат прошелся по моему носу. Дюшес. Я сделала глоток, и сладкая газировка, обжигая, скользнула по моему горлу.

– А ты чем занималась на каникулах? – с улыбкой обратилась ко мне Жанна.

Ох, знала бы ты, что я сделала, Жанна! Но никто не должен был узнать об этом.

– Да всё, как обычно. Книжки читала, кино смотрела, гуляла, – ответила я.

Жанна поморщила свой напудренный носик. Словно её отражение, за ней повторила Альбина.

– Ну скучно же! – заявила последняя. – Как ты со скуки не умерла?

– Пока жива, – я пожала плечами.

Не стала говорить, что куда скучнее мне сейчас разговаривать с ними. Не виноваты же они, что я такая… Странная. Не интересующаяся тем, что им интересно. Мальчики, мода… Всё как‑то шло мимо меня.

Да что же у меня со спиной?! Может, ткань платья такая, дурацкая? Но если бы дело было в ней, то я бы не ощущала покалывания и на затылке, и на ногах!

Это начинало раздражать. Я, привыкшая всегда сохранять спокойствие, почувствовала тревогу.

– Пойду хорошенько разгляжу ту картину, – бросила я Жанне и Альбине.

Не дожидаясь их ответа, я подошла к картине и остановилась возле неё. Кроваво‑алый закат растворялся в бескрайнем синем море. Я глядела на картину, и видела все больше деталей. Испуганную птицу, одинокий парусник, едва различимый на горизонте…

– Пожалуй, это – самая красивая картина во всем зале, – мужской голос, который послышался сбоку, заставил меня вздрогнуть.

Я повернула голову и встретилась взглядом с…

Невероятно яркими и такими же невероятно холодными синими глазами.

– И я сейчас не про это, – мужчина кивнул на картину, – а про тебя.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

 

Сердце в груди странно дрогнуло, и я не понимала, что стало причиной этого – завораживающе красивые мужские глаза, его властный голос, или же то, что он без стеснения подошел и сразу перешел на «ты».

Взор мой прошелся по черной водолазке и темным брюкам, что были на мужчине.

Надо добавить, что водолазка так плотно обхватывала его широкие плечи, что создавалось ощущение – напрягись мужчина, и черная ткань лопнет.

Ощущение опасности, какой‑то дикости, которую незнакомец источал, показались мне знакомыми.

– Я знаю вас… – слетело с моих губ.

– Это вопрос или утверждение? – уголок мужских губ, справа, дрогнул в едва заметной усмешке.

Этот голос… До мурашек. Теперь я была точно уверена в том, что мы были знакомы. К тому же глаза…

Такие красивые глаза я видела только однажды.

В новогоднюю ночь.

– Господи, – я сглотнула.

– Всего лишь Айдар, – улыбка его стала шире.

Самоуверенная такая, чисто мужская, от вида которой я почувствовала себя малолеткой.

А мне, между прочим, уже исполнилось 18!

– Что вы здесь делаете? – я бросила настороженный взгляд в сторону. – Мой дедушка тоже здесь.

– Я его не боюсь, – с вызовом заявил Айдар.

Вот так имечко.

Я‑то думала у меня оно странное. А тут… Такие имена мне только в книгах попадались.