Прятки с тенью

И тут в моей голове словно взорвалась бомба, и на меня обрушилась темнота.

 

Я пришла в себя от пронизывающего холода. И еще от странной тянущей боли в руках и ногах. Я попыталась пошевелить ими – и не смогла. Дернулась посильнее и почувствовала резкую боль в запястьях и щиколотках.

Только после этого я смогла приоткрыть глаза и с удивлением поняла, что сижу посреди своей комнаты на стуле, со связанными руками и ногами. Руки были стянуты за спиной, ноги привязаны к ножкам стула.

В комнате, как и прежде, царила странная голубоватая полутьма, в которой перемещались две черные фигуры. Одна из этих фигур направилась ко мне, и я инстинктивно закрыла глаза.

– Кажется, она приходит в себя, – проговорил женский голос, показавшийся мне смутно знакомым. – Нужно поторопиться… Ну, что там у тебя?

– Сейчас… – отозвался мужской голос. – Кажется, пошло…

Раздался треск.

Я открыла глаза. К счастью, женщина отошла от меня, присоединившись к своему напарнику. Они стояли возле печки, тайник был открыт, и мужчина держал в руках старинную жестяную коробку из‑под леденцов.

Теперь я смогла разглядеть их.

Их было двое – как я уже поняла, мужчина и женщина. Они были одеты в одинаковые черные комбинезоны, а на голове у обоих были закреплены фонарики. Именно эти фонарики наполняли комнату мертвенным голубоватым светом. А оттого, что фонарики ярко светили прямо над лицами незнакомцев, разглядеть эти лица было невозможно, они превращались просто в тускло светящиеся овальные пятна, словно передо мной были не люди, а фантастические безликие существа, порождения ночного кошмара.

– Она пустая, – проговорил мужчина разочарованно.

– Не может быть, – процедила женщина, – где же оно?

Она вырвала жестянку из рук напарника, открыла ее и выругалась.

– Нас кто‑то опередил, – произнес мужчина.

– Не может быть! – повторила женщина, тряся жестянку, как будто надеясь там что‑то найти. – Не может быть! Учитель никогда не ошибается, а он сказал, что оно…

Вдруг она замолчала и повернулась ко мне. Я закрыла глаза, как будто это могло меня защитить.

– Может быть, это она… – начала женщина, но сама себе возразила: – Да нет, ерунда… она круглая дура…

Вот ведь как странно устроен человек! Я сама последние дни постоянно называю себя дурой, да еще и похуже, но когда меня обозвала какая‑то посторонняя баба, я почувствовала обиду и злость. И даже хотела выпалить: «Сама дура!» – но, к счастью, вовремя прикусила язык, сообразив, что ни к чему хорошему это не приведет.

А эта зараза продолжала говорить, точнее, размышлять вслух:

– Когда она придет в себя, надо ее как следует допросить. Может, она все же что‑то знает.

– Да откуда… – отозвался мужчина.

Он еще что‑то хотел сказать, но не успел.

На пороге комнаты возникла еще одна фигура. У нее тоже не было лица, вместо него была маска с прорезями для глаз. Эта новая фигура перемещалась мягкими неуловимыми движениями. Низко пригнувшись, она метнулась к первым двум. Женщина, которая стояла ближе, вскинула руку, в которой был темный продолговатый предмет. Раздался негромкий хлопок, что‑то вспыхнуло – но стремительная фигура пригнулась, схватила женщину за руку, резко дернула…

В это мгновение напарник женщины схватил подвернувшийся под руку стул, попытался ударить им незнакомца, но тот опередил его, стул отлетел… и попал мне в голову.

От этого удара я снова потеряла сознание.

 

И снова пришла в себя от холода.

На этот раз в комнате было светло, и я лежала на своем диванчике. Возле меня суетился Федя Чемоданов. В руке у него был тазик с водой, он окунул в него тряпку, отжал ее и положил мне на лоб. Холодная вода потекла по лицу, затекла за воротник…

– Холодно же! – пробормотала я и попыталась подняться. У меня ничего не получилось.

– Лежи‑лежи! – прикрикнул на меня Федя. – Может, у тебя это… землетрясение мозга.

– Сотрясение, – машинально поправила я.

– О, соображаешь! – обрадовался он. – Может, и ничего… вот сколько тут пальцев?

Он выставил передо мной три пальца, и я с удивлением заметила, что руки у него чистые и ногти аккуратно подстрижены. Что, в общем, нехарактерно для полубомжа вроде Феди.

– Десять, – проворчала я недовольно и все же села. – Что здесь произошло?

– Вообще‑то, это я у тебя хотел спросить, – пробормотал Федор. – Прихожу домой – а у тебя дверь открыта, и ты лежишь на полу посреди комнаты… и тут такой разгром…

 

Конец ознакомительного фрагмента