Райский плод

– Спортшколе вы платите одиннадцать тысяч рублей в месяц. В год получается сто тридцать две тысячи. А количество подкаток, то есть дополнительных индивидуальных тренировок, зависит от ваших родительских амбиций. Одна подкатка стоит две тысячи рублей. Если считать на пять раз в неделю, получается в год четыреста восемьдесят тысяч. Общая физическая подготовка, растяжка, хореография два раза в неделю – еще девяносто шесть тысяч в год. Два раза в год постановка программ – сорок тысяч, раз в год новые коньки. Хорошие обойдутся в тридцать тысяч рублей. Два платья в год, одно стоит тоже тридцать тысяч. Спортивная форма тысяч десять. Подбор музыки и оплата работы звукорежиссера обойдется в три тысячи. Ну и сборы и поездки на турниры, в которых вам, как родителю, придется сопровождать ребенка. Самые дешевые сборы сто тысяч. Так что считайте сами.

У Натальи Кузнецовой было не очень хорошо с математикой, но даже троечник мог бы легко посчитать, что ее затея сделать из Насти чемпионку обойдется семье никак не меньше чем в миллион рублей в год. Натка содрогнулась. И это без учета дороги до катка и обратно, а также возможного лечения в случае травм.

– А как же Федерация фигурного катания? – слабым голосом спросила она. – Разве она не финансирует часть затрат?

– Конечно, федерация помогает, – согласилась Щеткина. – Но только топовым спортсменам, вошедшим в состав сборной. Их всего шесть.

– Но вы гарантируете, что если мы пойдем на все это, то Настя сможет взойти на пьедестал почета?

Щеткина звонко рассмеялась.

– Милая мамочка, – сказала она ласково, – вы ведь понимаете, что ежегодно несколько тысяч детей приходят заниматься фигурным катанием, но лишь единицы становятся чемпионами. Это тот вид спорта, в котором всегда была высокая конкуренция, а сейчас она просто бешеная. Каждый год на каток приходит все больше детей. Каждому родителю хочется, чтобы именно его сын или дочь стали первыми, но это вопрос таланта, трудолюбия, выносливости и везения. Так что гарантировать я вам ничего не могу.

– Мы подумаем, – выдавила из себя Натка, чувствуя, как земля уходит у нее из‑под ног.

Вернувшись домой, она позвонила сестре.

– Что‑то случилось? – испугалась судья Кузнецова, слыша, как Натка рыдает в трубку. – Что‑то с Настей?

– Да! – истерически выкрикнула Натка. – Ее взяли в школу фигурного катания, но это стоит бешеных денег. Миллион в год, Лена. Но проблема даже не в этом. Мы можем как‑то извернуться и найти эти деньги, но даже за них они не гарантируют, что Настя станет звездой. А тогда зачем это все? Зачем такие жертвы?

– Жертвы не нужны ни в каком случае, – рассудительно заметила Лена. – Натка, кончай рыдать. Главное, что все живы и здоровы.

– Но я так мечтала, что моя девочка будет кататься.

– Раз мечтала, значит, будет. Пусть и без спорта высоких достижений. И давай попробуем еще раз. Я постараюсь что‑нибудь придумать.

– Обещаешь? – с надеждой спросила Натка.

– Обещаю, – успокоила ее Лена.

 

* * *

 

Как и обещала Тамара Тимофеевна, мне пере‑звонили из клиники «Райский плод» практически на следующий день. Благожелательный женский голос поинтересовался, когда мне удобно записаться на прием, и я застыла в замешательстве, потому что на все ближайшие дни назначены судебные заседания, перенести которые я не могла. Да и некуда их переносить.

 

Конец ознакомительного фрагмента