Рискованное дело
– Да, он самый.
– Жалко, – проворчал Эмбакл, но на лице у него появилось довольное выражение: оказывается, он знал убитого! – Такой улыбчивый, такой жизнерадостный…
– Да, мне тоже очень жаль. – Лиз вынесла баллоны с воздухом и поставила на крыльцо. – Вы поосторожнее с ними, мистер Эмбакл.
– И еще камеру, барышня. Хочу заснять кальмаров. Ну и уроды же!
Удивленная, Лиз сняла с полки камеру и вписала ее в бланк. Посмотрела на часы, отметила время и протянула бланк Эмбаклу на подпись. Расписавшись, он протянул залог. Хороший клиент – всегда платит наличными, да еще в долларах.
– Спасибо. С возвращением, мистер Эмбакл!
– Меня отсюда ничем не выманишь, барышня! – Крякнув и охнув, Эмбакл взвалил баллоны на плечи. Лиз посмотрела ему вслед и принялась заполнять квитанцию. Потом отперла кассу и положила деньги на место.
– Дела идут неплохо.
Вздрогнув от неожиданности, Лиз вскинула голову и увидела Джонаса Шарпа.
Больше она ни за что не спутает его с Джерри – хотя сегодня его глаза спрятаны за темными очками, а вместо делового костюма на нем шорты и открытая рубашка. На шее длинная золотая цепочка, на которой болтается монетка. Лиз вспомнила: точно такой же медальон носил и Джерри. Но благодаря манере держаться Джонас казался выше ростом, а суровое выражение лица подсказывало: общаться с ним совсем непросто.
Поскольку Лиз не верила в дипломатический обмен любезностями, она заперла кассу и принялась осматривать ремешки и карабины у масок. В ее дайвинг‑центре ничего неисправного быть не должно.
– Не ожидала, что снова вас увижу.
– И напрасно. – Джонас не сводил с нее глаз. Сегодня она показалась ему крепче – не такой хрупкой, как неделю назад. Глаза холодные, голос отстраненный. Что ж, тем легче будет договориться о том, за чем он сюда явился. – У вас на Косумеле определенная репутация.
Лиз сняла с полки очередную маску и не спеша посмотрела на него через плечо.
– В самом деле?
– Я проверил, – просто пояснил Джонас. – Вы живете здесь десять лет. Построили свой дайвинг‑центр, можно сказать, собственными руками и стали одной из самых преуспевающих здешних предпринимательниц.
Она тщательно осмотрела маску, которую держала в руке.
– Может, хотите взять что‑нибудь напрокат, мистер Шарп? Рекомендую поплавать с маской и трубкой. Здешний коралловый риф – второй по величине в мире…
– Да, наверное. Но я предпочитаю погружаться с аквалангом.
– Отлично. Я дам вам все, что захотите. – Лиз положила маску на место и взяла другую. – Чтобы заниматься дайвингом в Мексике, никакого сертификата не требуется. И все же рекомендую перед первым погружением взять несколько уроков. Мы предлагаем два вида курсов – индивидуальные и групповые.
Джонас впервые улыбнулся; благодаря его неспешной улыбке лицо сразу сделалось привлекательнее, потому что исчезли жесткие складки в углах рта.
– Спасибо, возможно, я и воспользуюсь вашим предложением. Кстати, когда вы закрываетесь?
– Как только все закончу. – Улыбка невольно влекла ее к нему. Лиз поняла, что не должна поддаваться. Поэтому она повернулась к незваному гостю боком и смерила его почти презрительным взглядом. – Мистер Шарп, здесь, на Косумеле, не принято работать строго с девяти до пяти. Если вы не хотите ничего взять напрокат или записаться на прогулку… прошу меня извинить.
Он нагнулся и накрыл ее руки своими.
– Я приехал сюда не для морских прогулок. Давайте сегодня поужинаем вместе… заодно и поговорим.
Не пытаясь высвободиться, Лиз посмотрела на Джонаса в упор. Она давно поняла: если хочешь добиться успеха в делах, надо в любом положении оставаться безукоризненно вежливой.
– Нет, спасибо.
– Тогда, может, просто выпьем?
– Нет.
– Мисс Палмер… – Среди коллег и клиентов Джонас славился своей неумолимой, бесконечной выдержкой. Он давно понял, что выдержка – отличное оружие, как в зале суда, так и вне его. Но сейчас, с Лиз, он едва сдерживался, чтобы не выйти из себя. – До сих пор я так и не выяснил ничего существенного, а полиция, похоже, и вовсе мышей не ловит. Мне нужна ваша помощь.
На сей раз Лиз все‑таки выдернула руки. Нет, он не заставит ее подчиниться – ни проникновенными словами, ни пламенными взглядами. У нее своя жизнь, свое дело и, самое главное, дочь, которая через несколько недель приедет домой.
– Извините, но я не желаю вмешиваться не в свое дело. И даже если бы я хотела вам помочь, сказать мне нечего.
– Значит, тем более вы ничего не теряете, поговорив со мной.
– Мистер Шарп! – В отличие от него Лиз выдержкой не отличалась. – У меня очень мало свободного времени. То, чем я занимаюсь, – не каприз и не забава, а тяжелый труд. Если иногда по вечерам мне удается выкроить пару свободных часов, то вовсе не для того, чтобы вести пустые разговоры. А теперь, если позволите…
Она уже хотела выпроводить его, как вдруг с пляжа прибежал мальчик в плавках, намазанный лосьоном для загара. Протянув ей мятую двадцатку, он попросил два комплекта масок, трубок и ласт – для себя и брата. Пока Лиз еще раз проверяла снаряжение, мальчишка засыпал ее взволнованными вопросами на испанском. Увидят ли они акул?
Взяв деньги и выдав снаряжение, Лиз очень серьезно ответила:
– Хотя акулы на рифе не живут, время от времени они сюда заплывают. – У мальчишки загорелись глаза. – Зато вы точно увидите рыб‑попугаев – вот таких. – Она развела руки в стороны, демонстрируя размер рыбы. – А если захватите с собой хлебных крошек или сухарей, то приманите рыб‑сержантов. Они будут плыть за вами целыми косяками, так близко, что сможете их потрогать.
– Они кусаются?
Лиз широко улыбнулась:
– Они кусают только хлебные крошки. Adios[1].
Мальчишка побежал назад, загребая ногами песок.
– Вы говорите по‑испански, как местная, – заметил Джонас и подумал: это ему очень кстати. От него не укрылось, как светились ее глаза, пока она разговаривала с мальчиком. В них не было ни холодности, ни грусти, ни затравленного выражения. Странно, раньше он и не замечал, насколько глаза служат барометром внутреннего состояния.
– Я здесь живу, – сухо ответила Лиз. – А теперь, мистер Шарп…
– Сколько у вас судов?
[1] Пока(мся.).
