Роковое завещание

– У тебя же пахать надо двадцать часов в сутки, – говорил свекор Ветлицкому, Женя подслушивала. – А нам надо, чтобы она, как положено жене, всегда была дома и обеспечивала работающему мужику нормальный быт. С жиру баба бесится. Дом свой, полная чаша, между прочим. Сашка мой – мужик нормальный. Видный, красивый, богатый. Он уже сейчас приличные деньги зарабатывает, а в будущем у него, сам понимаешь, перспективы продолжить мое дело. Когда я решу отойти от него, само собой.

– Вы, Георгий Юрьевич, человек неугомонный, так что от дел отойдете не скоро. И бразды правления Александру передавать не поспешите, – степенно отвечал Аркадий, который мог себе позволить роскошь спорить с владельцами крупного бизнеса. – А что касается того, что жена должна сидеть дома и варить борщи, так тут мы с вами не сойдемся. Моя первая жена в следственном комитете работала, я ее и не видел почти, а вторая – модельер со своим домом моды, так что тоже весьма деловая особа. Не знаю, как вам, а мне нравится. А что касается Евгении, то сотрудник она исполнительный и сообразительный. Перспективы у нее хорошие, а толковый юрист в вашей компании наверняка пригодится. Тем более свой, из семьи.

Этот аргумент, возможно, оказался решающим, и работать Жене позволили. Правда, ничем хорошим для семейной жизни это все равно не кончилось. Мужа она поймала на измене и сразу ушла, забрав ребенка. Вернулась в доставшуюся в наследство от бабушки однокомнатную квартиру, благословляя судьбу, что у нее есть работа. Иск о разделе имущества, собственноручно составленный, хоть и проверенный Ветлицким, выиграла, в результате чего панельная однушка превратилась в евротрешку в новом доме.

Алименты на Кристинку тоже вышли вполне достойными, поскольку Женя быстро и на пальцах объяснила, что знает все возможные схемы уменьшения суммы официального дохода, а также в курсе, что предъявить в ответ, чтобы порадовать налоговую вместе с ОБЭПом.

Муж и свекор зубами поскрипели, но вышло так, как хотела Женя. Правда, на дочь Александр Волин денег и так не жалел, потому что действительно ее любил, а Женя в ответ не препятствовала встречам Кристины с отцом. В конце концов, ребенок ни в чем не виноват, и у него должно быть два родителя.

Сама же она после развода сконцентрировалась на карьере, сдала квалификационный экзамен, получила адвокатское удостоверение и ушла из конторы Ветлицкого в самостоятельную жизнь, в которой неплохо состоялась и обустроилась.

В свои тридцать шесть лет Евгения Волина считалась известным адвокатом с обширной практикой и впечатляющими результатами. Специализировалась она в основном на делах, касающихся недвижимости, в том числе и наследственных. Сложных дел никогда не чуралась, считая, что именно на них и становишься профессионалом.

Если кейс технический, то и проиграть его невозможно, просто действуешь по алгоритму и все. Многие коллеги Волиной так и поступали, старательно обходя неоднозначные дела, на которых можно обжечься, а она с головой окуналась в такую работу, рвалась в бой, даже зная заранее, что может проиграть, и всегда хотя бы минимизировала ущерб для клиента, если уж выяснялось, что избежать его совсем невозможно.

Кристинке исполнилось четырнадцать. Выросла она девицей вполне самостоятельной и серьезной, хорошо знающей, что хочет от жизни. В этом году сама перевелась из государственной школы в частную, поскольку посчитала, что так будет легче подготовиться к ЕГЭ. Женя, подумав и съездив в школу, дала на это согласие. Годовой взнос они с Александром заплатили пополам. Он оказался ощутимым, но им обоим вполне по карману.

– Евгения Алексеевна, вы на обед поедете или заказать? – В кабинет заглянула помощница Мила, студентка третьего курса юридической академии, набирающаяся под началом Волиной ума‑разума.

Женя взглянула на часы. До следующей назначенной встречи сорок минут. Съездить она точно никуда не успеет, а поесть надо.

– Закажи мне салат с хрустящими баклажанами и мини‑хачапури, – попросила она. – Мила, кто к нам записан, напомни.

– Татьяна Михайловна и Александр Петрович Гордеевы, – помощница с готовностью открыла свой ежедневник. – У них какое‑то наследственное дело.

– Понятно. – Женя вздохнула. В наследственных делах всегда присутствовали человеческая корысть, зависть и жадность. – Ладно, будем надеяться, что заказ доставят быстро и поесть я успею.

Она была почему‑то уверена, что потенциальные клиенты Гордеевы – муж и жена. На деле Татьяна Михайловна Гордеева, дорого одетая миниатюрная женщина шестидесяти четырех лет, оказалась мамой Александра – высокого, почти под два метра, сорокалетнего амбала в пуховике. Мать и сын, ну надо же. Впрочем, в наследственных делах это частенько случается.

– Я слушаю вас, – доброжелательно сказала Женя, нацепив на лицо дежурную улыбку. – Вы собираетесь заявить свое право на спорное наследство?

– Нет, – покачала головой Гордеева, – мы бы хотели, чтобы вы представляли наши интересы в суде. Мы проходим по делу в качестве ответчиков, и нам очень многое кажется странным. Мягко говоря.

Так, значит, кто‑то подал в суд иск, а эти двое отбиваются и хотят стать доверителями Евгении Волиной. Ладно, чуть понятнее.

– В чем суть иска?

– Мы живем в загородном доме, – начала рассказывать женщина. Александр Гордеев хранил молчание. Свой пуховик он так и не снял, хотя в кабинете у Жени было тепло. – Этот дом достался Саше по наследству. От деда.

– И кто‑то опротестовывает завещание? – догадалась Женя. – Кто‑то из наследников первой очереди.

– Нет‑нет, – Татьяна Михайловна энергично затрясла головой. – Никакого завещания нет и не было. Как и наследников первой очереди. Мой покойный муж был единственным сыном. Сашин дед, то есть мой свекор, рано овдовел. Моего мужа он воспитывал один. Потом, когда мы с Петей поженились, то жили отдельно, и в нашу жизнь Александр Васильевич не влезал. Это свекра моего так звали. Александр Васильевич. Конечно, у него были женщины. Он, знаете ли, был видным мужчиной. Председатель колхоза, при деньгах, при должности, красивый, да еще и вдовец. Вы не представляете, как женщины вокруг него вились. Словно мухи над медом.

Женя вполне себе представляла.

– После того как родился Саша, Александр Васильевич жил с Галиной Серафимовной. Она работала главным бухгалтером в его колхозе. Они не расписывались, просто жили гражданским браком много лет. Галина – удивительная женщина, добрая, порядочная, некорыстная. Она действительно очень любила Александра Васильевича. И Сашу помогала мне растить. Всегда соглашалась с ним посидеть. Своих детей у нее не было. Мы до сих пор общаемся, даже после всего того, что случилось.

Женя внимательно слушала, делая пометки на листе бумаги. Она умела слушать. Профессиональное качество для адвоката. В отстаивании наследства может пригодиться любая мелочь. Почему‑то Женя уже понимала, что с этим делом далеко не все однозначно.

– И что же случилось? – проявила она свой интерес, бросив мимолетный взгляд на Александра Гордеева.

Он сидел практически неподвижно, лишь крутил в руках какую‑то монету. Кажется, золотую. Нет, что за бирюк. Он ей не то чтобы не нравился, а как‑то задевал и царапал всем своим внешним видом. Или это имя виновато? После измены мужа и развода на всех Александров Женя смотрела с легким подозрением.