С тобой

– Сегодня в семь вечера. Не опаздывай.

И на этом все! Ни единого слова больше. Отдал приказ своей секс‑собачонке и отключился. Козел! Как будто почувствовал, что у меня назревают планы на вечер, и решил мне их испортить. Двойной козел!

Я пытаюсь максимально скрыть от Даррена злость, кипящую внутри меня, и еще раз убеждаюсь, что мне нельзя связываться с хирургом, ведь уже на старте понимаю, что у нас ничего не получится.

– Прости, Даррен, мне очень льстит твое приглашение, но я все‑таки откажусь, – убрав телефон в сумку, с сожалением произношу я.

– Сегодня или вообще?

Тяжело вздыхаю.

– В ближайшие месяцы я точно не готова ходить ни с кем на свидания, как бы мне того ни хотелось. Я должна концентрироваться на сыне и его выздоровлении. Надеюсь, ты поймешь меня и не обидишься.

– О какой обиде может идти речь, Кортни? Я прекрасно тебя понимаю и, так уж и быть, не стану напирать и настаивать.

– Спасибо.

– Пока не стану.

Смотрю на мужчину с недоумением, а он проводит пальцем по моей щеке, убирая выпавшую прядь волос за ухо, и добавляет:

– Ты мне очень нравишься, Кортни, поэтому я не намерен сдаваться. Я подожду, сколько потребуется, но не отступлю, пока ты не согласишься. В этом можешь быть уверена.

 

Глава 11

 

Пол

 

Как только вхожу в квартиру, сразу понимаю, что Кортни на месте. И дело не только во включенном в спальне свете или в звуке капающей воды в душе, но и в шлейфе ее духов, окутавшем пространство апартаментов, и в разбросанной повсюду одежде.

Вид дорожки из вещей Кортни против моей воли уносит меня в прошлое, во времена нашего брака, когда я приходил домой и наблюдал схожую картину.

В общем и целом Кортни нельзя было назвать неряхой. Но почему‑то ее поход до душа всегда сопровождался разбрасыванием вещей. Складывала же она их аккуратно по своим местам лишь после умывания. Почему так? Не знаю. Но меня всегда забавляла эта ее привычка.

Вот и сейчас, несмотря на паршивое настроение, я непроизвольно улыбаюсь, замечая валяющиеся на полу туфли, через пару метров – крохотные носки, на рукоятке стула – джинсы со свитером, а трусы с бюстгальтером брошены на комоде неподалеку от ванной комнаты, дверь которой открыта нараспашку.

Это еще одна привычка Кортни – принимать душ, не закрываясь. В нашей квартире душевая была расположена так, что ее было видно, если лежишь на кровати в спальне. И я всегда любовался тем, как Кортни намывает свое сочное тело. Правда, надолго меня не хватало. Минуты две‑три, и я с каменным стояком вскакивал с постели и присоединялся к ней.

Сейчас я намереваюсь сделать то же. Сбрасываю с себя одежду и вхожу в ванную комнату. Желание раскаленной стрелой пробивает все мышцы, за считаные секунды приводя член в боевую готовность, когда вижу голую фигуру Кортни, изящные изгибы ее тела, упругую попку, на которой уже успели зажить оставленные мной синяки, смуглую кожу, усеянную потоками воды, и каскад мокрых волос, спускающийся по ее спине до талии.

Любуюсь всей этой красотой и с трудом подавляю отчаянный стон. Почему отчаянный? Ха. Да потому что мне не должна настолько сильно нравиться моя бывшая жена. Я не должен на нее реагировать настолько остро и неконтролируемо. Не должен ощущать это щемящее, тлеющее в груди чувство, которое уж как‑то больно напоминает мне тоску по ней. Я не должен был успеть соскучиться по этой стерве за дни, что не звонил ей. Не должен был втайне радоваться, когда случайно встретил ее сегодня в больнице. Не должен был испытывать злость и, мать ее, дикую ревность, когда Кортни уходила с другим мужчиной. И, в конце концов, я не должен быть сейчас здесь с ней.

Я планировал еще повременить с нашими встречами и провести этот вечер с Евой, чтобы попытаться отвлечься от ненужных, абсолютно неуместных мыслей о Кортни. Но черт! Стоило мне увидеть, как она на улице мило воркует с другим мужиком, а потом – как этот дятел накидывает на нее свое пальто и прикасается, и меня переклинило. Представил, что они могут провести эту ночь вместе, и во мне взыграла жажда убивать.

Сам не понял, как вытащил телефон и набрал ее номер. И сейчас, когда вхожу в просторную душевую кабинку и прижимаюсь к Кортни сзади, не до конца отдаю отчет своим действиям. Я не должен столь ласково укладывать руки на ее талию, но делаю это. Не должен утыкаться носом в изгиб между шеей и ключицей, но я утыкаюсь, вдыхая в себя запах ее кожи вместе с моим гелем для душа.

Пользоваться моими средствами для мытья вместо женских – тоже одна из странных привычек Кортни, но сейчас не об этом.

От моих прикосновений Кортни судорожно выдыхает и напрягается. Ее смуглая кожа покрывается мурашками. Моя, впрочем, тоже. Сердце сбивается с ритма, в груди екает. И это раздражает. Мысленно чертыхаюсь и в очередной раз убеждаюсь, что наша с Кортни временная связь идет не по тому сценарию, на который я рассчитывал изначально. Для меня так точно.

 

Конец ознакомительного фрагмента