Сайберия. Разрушитель

– Часа два пути.

– Пешком, или…

– Почти без разницы. Там дебри такие, что верхом и не пробраться.

– Что ж, тогда не помешает и вздремнуть перед такой прогулкой, – усмехнулся я.

– Если получится, – мрачно отозвалась Дарина. – Планы насчёт похода, конечно, обсудить можно. Но вообще‑то у нас и до этого будет, чем заняться. Для начала ведь нужно решить ещё одну задачу.

– Это ещё какую?

Она обернулась, с тревогой вглядываясь в ночное небо, в котором из‑за серых туч уже потихоньку поднималась почти полная луна.

– Пережить Зов.

 

Глава 3

 

Дарина оказалась права – этой ночью в деревне никто не сомкнул глаз. А если кто‑то смог, то я ему искренне завидую – это тот недостижимый уровень пофигизма, к которому я стремлюсь.

В доме старосты обстановка была особенно напряжённой – народу в неё набилось много, и все сами себе на уме. Мы вроде бы все были в одной лодке, но при этом регулярно кто‑нибудь начинал цапаться между собой. Будто стая голодных раздражённых псов. Впрочем, оно и неудивительно учитывая, что добрая половина собравшихся – Одарённые с Аспектом Зверя.

Даже Колывановы между собой то и дело переругивались. Это у них явно давняя история. В отсутствии отца Нестор, как старший, взял на себя роль лидера, но Илья, похоже, не особо‑то это признавал. Из всех братьев он был самый шустрый и смекалистый, но вместе с тем – та ещё язва. От него всем доставалось, и порой казалось, что он будто нарочно всех подначивает, нарываясь на конфликт. Даже со мной умудрился поцапаться по какому‑то мелкому поводу.

Варя, правда, за него вступилась, шепнув мне за столом:

– Не рычи ты так на Илью, Богдан. Он от того только больше огрызаться будет. Такой уж у него характер поперечный, в какую сторону не пригладишь – всё против шерсти. Но он добрый и надежный. Мне б хотелось, чтобы вы поладили.

– Да я и не собирался с ним ссориться. Как и с остальными твоими братьями. Но ты же видишь сама, что они‑то не сильно меня жалуют.

– Они просто обо мне беспокоятся. Да и вообще… диковатые они. Больше по лесам шастают, чем среди людей живут. И потому ко всем незнакомым с опаской. Ты бы знал, как тяжко батюшке далось решение меня в Томск отправить…

– Да почему же, представляю.

– Вот‑вот. Три года кумекали. Я ещё прошлой осенью должна была поехать, но в последний момент передумали. Не доверяют они чужим людям. Боятся, что в городе меня обидят.

– Так ведь я‑то не совсем уж чужой? – улыбнулся я.

– Ну, вот когда они это поймут – сразу по‑другому заговорят.

Ближе к ночи к нам присоединилось ещё около дюжины человек – тех, кто пришёл с Дариной. Лишь часть из них были местными, остальные вообще из соседних деревень. Объединяло их то, что все они были так называемыми осокорцами – состояли в секте, созданной Меркулом. Эти тоже держались особняком, шушукались между собой, на нас зыркали с подозрением. Судя по всему, они в целом к Одарённым относились с неприязнью. Не столь фанатично, как Белые Голуби, но близко к тому.

А вот Дарину они явно уважали, и к словам её прислушивались. Несмотря на то, что предыдущая вылазка, возглавляемая ею, не увенчалась успехом, и многие даже погибли. Хотя, послушав рассказы участников, я понял – если бы не мать, вообще вряд ли бы кто‑то вернулся.

Сам я, где мог, старался гасить возникающие споры, но по большей части сидел рядом со своими друзьями и наблюдал за осокорцами со стороны. И размышлял над тем, что удалось узнать из разговора с матерью.

Итак, мы из‑за чего‑то крепко поссорились, и после этого Богдан уехал в Демидов – к отцу, которого никогда не видел. Должно быть, причина ссоры была очень серьёзная. «Боялась, что ты всё неправильно воспримешь…». Подозреваю, что связано всё как раз либо с Аскольдом, либо с теми экспериментами, что мать производила над Богданом в детстве. Но напрямую ведь не спросишь…

В целом, появление Дарины здорово путало мне все планы. Это ведь пока единственный человек в этом мире, который хорошо знал настоящего Богдана. Кроме Вари, конечно, но та не в счёт – она не видела его лет десять. А вот если мать разоблачит подмену – то как отреагирует? Проблем она мне может доставить немало, с её‑то Даром. И самое главное – что мне тогда с ней делать? Не тот я человек, чтобы просто устранить её, как досадное препятствие…

После того разговора на крыльце мы больше и словом не перемолвились – Дарина в основном обращалась ко всем собравшимся. А потом и вовсе уединилась в дальнем углу, чертя угольком на стене какие‑то замысловатые схемы. Я подошёл к ней, присел рядом, наблюдая за работой.

В хитросплетении линий, треугольников и дуг сразу бросились в глаза знакомые символы‑руны. Только, пожалуй, у Дарины они были более сложными – она редко пользовалась примитивными глифами, а составляла из них геометрические узоры, чаще всего спиралевидные, с винтовой симметрией. Такие же можно было увидеть и на её амулетах. Мало того – судя по перемычкам между ними, руны эти складывались в ещё более сложные конструкции – как слова из букв. Или, скорее, фразы из иероглифов.

Поймав мой заинтересованный взгляд, Дарина улыбнулась.

– Маленьким ты любил наблюдать за моей работой. Но потом, когда подрос, тебе быстро становилось скучно. Ты предпочитал побегать на улице.

– Мальчишка есть мальчишка… А что означают все эти символы?

Она пожала плечами.

– Каждый – своё. Это способ упорядочить течение эдры. А заодно перекрасить её в нужный тебе цвет. Как говорят городские нефилимы – придать Аспект.

– Ну, вот эта штука, например, что значит?

Я указал на крупный символ в центре, в основе которого была решетка из шести пересекающихся под прямым углом линий, на углах украшенная дополнительными элементами, похожими на короткие рожки.

– Древо.

– А это?

– Руна «Полань». Означает «питать, наполнять». А это «КорЕнь» – то есть «основа».

– А вот эти?