Сердце некроманта

Я застыла, закрыв рот ладонью, – да, у меня не было причин любить инквизитора, но до сегодняшнего дня я ни разу не видела смерть – к агонизирующим больным послушниц и недавно посвященных сестер вроде меня не подпускали.

Некромант одним сильным толчком сбросил Первого брата с помоста и усмехнулся:

– Воины света. Без магии шага ступить не можете.

Он снова развернулся ко мне, а в следующий миг и без того безумные события превратились в сущий ад.

Небеса разверзлись. Разверзлись в прямом смысле. Все пространство между крышами домов заняла огромная прореха с неровными краями, засияла зеркалом портала. Зато портал, построенный Дитрихом, погас.

Невозможный, неописуемый человеческим языком вой обрушился на площадь. Вой, от которого я присела, закрыв ладонями уши, но это не помогло. Звук, казалось, ввинчивался прямо в мозг, проникал в тело, заставлял дребезжать каждую косточку, каждую жилку. Он лишал сил, наполняя отчаянием и страхом, хотя куда уж может быть страшнее?

– Демоны! – закричал кто‑то. – Черный призвал демонов!

Я с ужасом уставилась на Дитриха. Наверное, надо было благодарить его за спасение и радоваться, но мне не хотелось радоваться, а хотелось схватить его за грудки, встряхнуть, закричать в лицо, что это неправильно, что так нельзя! Как бы я ни жаждала жить, выпустить демонов на ни в чем не повинных людей – это слишком даже для черного мага! Я не хочу, не могу допустить, чтобы меня спасали такой ценой – моей совести с лихвой хватит тех смертей, что уже произошли.

Но Дитрих тоже смотрел в небо, и выражение лица его было… непередаваемым. Он перевел взгляд на меня.

Я не услышала слов за воем, лишь увидела, как шевельнулись губы.

– Это не я.

Глупо, но я поверила ему. Снова посмотрела наверх, где из продранного неба посыпались твари. И я поняла, почему ни в одном рассказе, ни в одной летописи мне не встретилось подробное описание демонов – лишь фразы, что они были ужасны.

Они действительно были ужасны. Тошнотворны. Точно какой‑то безумный маг, возомнив себя богом, способным творить живое, сунул в чудовищную реторту головы, конечности, туловища всех известных тварей и перемешал их. Утиный клюв на козлиной голове, приделанной к кошачьему телу с бобриным хвостом. Скорпионье жало на лбу орла с крокодильим туловом. И многие, многие другие. Зубы. Рога. Когти. Никакой извращенной фантазии не хватило бы, чтобы придумать этакое. Как и не хватало слов, чтобы описать.

И они разумны? Ведь для того, чтобы вселяться в людей и управлять ими, нужен разум.

Нет, я не хочу проверять это.

Демоны закружились над площадью чудовищным вихрем, устремились к людям. Вот один коснулся человека и исчез, а человек вцепился в горло бедолаги, оказавшегося рядом. Вот двое демонов просто разорвали другого несчастного пополам.

Впившись зубами в кулак, чтобы не закричать, я наблюдала, как две таких твари скользнули в окно ратуши, откуда до сих пор свисал ковер с королевским гербом.

Кто‑то обхватил меня вокруг талии, притискивая спиной к крепкому телу. Я дернулась, но тут же перестала вырываться, поняв, что это Дитрих, и вцепилась в его жилистое запястье, словно некромант был единственной моей опорой в творившемся вокруг безумии.

Мертвяки оставили в покое недобитых инквизиторов и начали карабкаться на помост, окружая нас с Дитрихом плотным строем. Меня затрясло, всем телом я прижалась к единственному живому, что остался рядом. Дитрих по‑прежнему обнимал меня. Сейчас от него не исходил болезненный жар – лишь обычное человеческое тепло, и странным образом это тепло успокаивало. Вселяло уверенность.

– Убейте черного! – придушенно воскликнул голос, в котором я узнала Первого брата.

– Вот же живучий, зараза, – удивленно протянул Дитрих.

И в самом деле, в просветы между телами мертвецов я увидела на помосте инквизитора. На шее алел свежий рубец. Рядом маячило белое одеяние сестры Епифании. Вот значит, какое чудо его спасло.

Инквизиторы затоптались на месте. Мертвецы выстроились вокруг нас в два ряда, и, пожалуй, надо было быть самоубийцей, чтобы попытаться достать некроманта.

– Убейте! – не унимался Первый брат. – Это он призвал демонов!

– Защищайте людей, идиоты! – закричал в ответ Дитрих. – Пока не подтянулись ваши братья и люди короля – защищайте людей! Светлые вы или кто?

Братья переглянулись.

– Черный прав. – Неизвестный мне мужчина, на вид ровесник Первого брата, положил ладонь ему на плечо и веско добавил: – Прежде всего люди.

Первый брат выругался, но тут сразу полдюжины демонов метнулись к эшафоту. Взвихрилась магия, сплетая стихии, заклинания сменяли друг друга стремительно, но и твари умели творить магию. От вспышек рябило в глазах, рев огня и свист воздуха заглушали даже вой демонов, меня бросало то в холод, то в жар, и если бы не уверенная рука Дитриха, по‑прежнему лежащая на моей талии, я или свалилась бы в обморок, или бежала бы без оглядки прямо в лапы чудовищам – как те люди на краях площади, где была настоящая бойня. А так я даже набралась смелости и спросила:

– Разве мы не вмешаемся?

– Мы? – Его смешок отдался вибрацией в моей груди. – Ты умеешь творить боевые заклинания, птичка?

– Нет, но… – Я обернулась, попытавшись заглянуть ему в лицо, но он стоял слишком близко.

Я могла бы помочь раненым. Поддерживать сражающихся, вливая в них силу. Да, братья приговорили меня к смерти, но сейчас только они стояли между демонами и беззащитными людьми.

– Тогда оставь суровым сильным братьям их работу. А мы попробуем проверить одну теорию.

Теорию?

– Ты бессмертный? Нашел время!

Дитрих снова рассмеялся.

– Я же некромант. Смерть – моя стихия и моя сила. А ты – светлая, та, что несет жизнь… – Свободной рукой он взял мою, переплетая пальцы. Жест этот оказался таким неожиданно нежным, таким личным – и таким неуместным посреди того, что творилось вокруг, что я залилась краской и, вместо того чтобы вырваться, лишь спросила:

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь закрыть разрыв.

Он поднял наши все еще сплетенные руки, направляя к небу.

– Но разрыв нельзя…

Разрыв нельзя закрыть, можно лишь дождаться, когда он закроется сам. Иначе демоны не были бы столь опасны. Их можно убить, и даже необязательно магией – основатель одного из влиятельнейших ныне родов полтора века назад получил титул, когда спас своего господина, наколов на вилы тварей, что ему угрожали.