Сердце ведьмы

Он слегка усмехнулся, но не ответил. Аня решила, что Марко не уловил иронии и просто посчитал, что она сморозила глупость.

Через сорок минут перед ними снова открылся марсианский пейзаж. Новые оттенки – фиолетовые, графитовые, синие – контрастировали с оранжево‑красными и переливались в лучах полуденного солнца.

– Не могу поверить, – потрясенно прошептал Марко. – Мы оказались на другой планете? Ты волшебница.

– Не я. Алтай.

Они поднимались и спускались, рассматривая окрестности со всех сторон, прошли по каждой тропинке, а Марко всё не уставал. Казалось, горы были для него родной стихией. Он превратился в деревенского мальчишку, с азартом лазающего по скалам и забывшего о двадцати годах, проведённых в вечном городе.

Перед возвращением Аня решила устроить пикник. Они уселись на каменистом берегу реки: постелили коврики, разложили овощи, хлеб, сыр и буженину. Увидев, как Марко достаёт из рюкзака бутылку вина, Аня воскликнула:

– Её там не было!

– Я позволил себе захватить бутылочку пино гриджио, чтобы угостить прекрасную женщину вином из собственной винодельни. Когда я говорил про любимое дело, я имел в виду не только гостиничный бизнес.

Аня присела на коврик, вытянула ноги и подставила лицо ласковым солнечным лучам.

Ловить кожей прохладу ветерка, слушать негромкий шум реки, впитывать запах нагретой земли было настолько приятно, что она забыла обо всех волнениях.

Вино светилось золотисто‑лимонным цветом, пахло яблоками и лаймом, искрилось на губах. Перед глазами встали бесконечные ряды виноградных лоз, согретые лучами итальянского солнца, налитые соком упругие ягоды с прозрачной жёлтой шкуркой. Как наяву она увидела домики с терракотовыми крышами на склоне холма и высокое синее небо. В сердце снова шевельнулась тоска, но по чему, Аня не смогла бы сказать.

Разморённые солнцем, едой и вином, они неторопливо вышли в обратную дорогу.

– И как ты сядешь за руль? – спросила Аня.

– Через пару часов от вина не останется и воспоминания. А жаль.

Когда они подошли к машине, начинался вечер. В воздухе послышались нотки прохлады, ветер задул сильнее, поднимая с земли покрывало пыли. Неужели к дождю? Аня с удовольствием рухнула в мягкое кожаное сиденье, блаженно вытянув ноги. Марко занял место за рулём. Но через минуту стало понятно, что автомобиль не заводится.

– Что‑то не так? – спросила она.

– Не понимаю. Сел аккумулятор? Дьявол, как это возможно?

Марко выскочил наружу, начал нарезать круги вокруг машины и смачно ругаться по‑итальянски. Аня не понимала ни слова, но нужно было что‑то делать.

– Я их засужу! – скрежетал он, имея в виду фирму, которая сдала в аренду «ниссан» последней модели, вышедший из строя прямо посреди гор.

Подавив стон, Аня вылезла из машины и оглядела окрестности в поисках людей, которые могли бы помочь. Безнадёжно. Наверняка через пару лет здесь будет не протолкнуться от машин и туристов, но сейчас, особенно в этом дорожном аппендиксе, куда зарулил лихой итальянец, не было ни одной живой души.

– Звони Диме! – рявкнул Марко.

Аня знала, что здесь нет связи, но на всякий случай достала телефон из кармана и убедилась в своей правоте.

– Мы никому не дозвонимся. Нужно идти на трассу или сидеть и ждать. Если не случится чуда и мимо никто не проедет, значит, будем надеяться на Диму. Он знает, куда мы отправились, и приедет на помощь. Только это будет… нескоро. Ночью или даже утром. Оставайся здесь, я пойду искать помощь.

Она старалась сохранять спокойный тон, но уже чувствовала, как тревога скручивает внутренности. Марко взял её за запястье, развернул к себе и тихо, но повелительно сказал:

– Ты никуда не пойдёшь. Скоро начнётся дождь. И не просто дождь – настоящий ливень.

Она отвернулась и заскрежетала зубами. Откуда этому чужеземцу знать, как меняется здесь погода?

Аня отошла в сторону и всмотрелась в линию горизонта. Скоро солнце сядет, и здесь, на высоте почти двух тысяч метров, заметно похолодает. В горах в начале лета вечера редко бывают жаркими, поэтому она взяла в дорогу всё необходимое, кроме резиновых сапог и дождевиков. Но пара спальников, если придётся заночевать в машине, поможет им удобно расположиться. Однако при мысли о тесном закрытом пространстве, а главное – близости Марко у Ани загорелись щёки. «Да что со мной происходит?! Дима, пожалуйста, забери нас отсюда!» – мысленно попросила она.

Небо потемнело, и ветер швырнул в лицо острые песчинки. По запаху влаги в воздухе Аня поняла, что Марко был прав на все сто. Она вернулась к машине и скомандовала:

– Раскладывай задние сиденья и доставай спальники. Похоже, идёт гроза.

Они не успели укрыться, как стена воды обрушилась прямо им на головы. Поспешно забравшись внутрь, оба начали вытирать мокрые лица и стучать зубами от холода.

– Переоденься, если есть во что. Я отвернусь, – сказал Марко.

Аня замерла, но тут же осознала, что он прав. Кое‑как стянула с себя толстовку – хоть выжимай! – и, оставшись в тонкой белой майке, завернулась в спальник. Марко последовал её примеру.

Аня достала термос и разлила по кружкам остатки чая. Марко, с наслаждением вдохнув аромат, спросил, из чего приготовлен этот божественный напиток.

– Саган‑дайля, – объяснила она. – Тонизирует, укрепляет, а ещё, говорят, его используют шаманы для вхождения в транс, медитаций и астральных путешествий.

Он округлил глаза:

– С тобой нужно быть осторожным. Мне сразу показалось, что в тебе есть что‑то магическое.

Аня с трудом оторвала взгляд от лукавого лица Марко и посмотрела в окно. Дождь слегка успокоился и стучал по крыше не так яростно. Мерная дробь капель начала наводить дремоту.

– Вина у меня больше нет, поэтому давай я расскажу тебе какую‑нибудь историю, чтобы скоротать время, – предложил Марко.

Аня кивнула. Не успеешь оглянуться, и приедет Дима.

– Я рос в странной семье, – начал Марко, растянувшись во весь рост и подложив руку под голову. – Хотя, конечно, в детстве не понимал этого.

Мама родила меня в шестнадцать и в это же время решила, что хочет стать певицей, не просто певицей – оперной дивой. Они с отцом, который был старше её на десять лет, уехали в столицу. Она занялась карьерой, он – бизнесом, а я остался на попечении бабушки с дедушкой, и это были счастливейшие годы. Я гонял на велосипеде по Виа‑дель‑Аморе, проводил вечера на пляже, кидая камни в набегающие волны. Когда стал постарше, полюбил приезжать в Риомаджоре, затеряться среди туристов, рассматривать их и воображать, что тоже объеду весь мир, когда вырасту.

В семь лет родители забрали меня в Рим. Оказавшись в городе, я возненавидел всё вокруг: каменные дома, толпы людей, шум автомобилей, школьную дисциплину. Я задыхался от тесноты и мечтал о зелёном просторе, распахнутом над головой небе и синем море до самого горизонта. Всё, чего я хотел, – это сбежать, чтобы снова оказаться предоставленным самому себе.