Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару!

Он не присоединился к экипажу «Северной короны» вовсе не потому, что испугался, киборг надеялся, что они знают это. Он хотел бы полететь с ними! И если бы речь шла только о нем, он бы отказываться не стал. Но к тому моменту Киган уже не скрывал, что его приняли в марсианскую комиссию, и Стерлинг вдруг понял, что ему тоже нужно туда.

Он ведь уже работал в комиссии, правда, не над расследованием, а над сбором данных. Но это позволило ему убедиться, что он действительно может быть полезен. А какой от него толк на разведывательной миссии? Он только обузой станет там, где нужны выдающиеся боевые способности!

Да и потом, кто‑то должен был присматривать за Киганом. Стерлинг о таком не болтал, однако в памяти держал всегда. Во время Марсианской Резни многие прошли через потери, но отреагировали на них по‑разному. Киган никогда не отличался смирением, и, оказавшись рядом с существом, убившим Римильду, он мог поступить неправильно.

Хотя пока он действовал безупречно. Электрокинетик в кои‑то веки следовал инструкции: заполнил все документы, не перечил назначенному руководителю и даже не смотрел в сторону огороженной территории, на которой таилось заснувшее существо. Но Стерлинг не позволил себе обмануться этим показным смирением, он допускал, что речь идет о временном затишье.

Комиссии предстояло расположиться в Новом Константинополе – если следы спонсоров восстания и сохранились, то только в столице. Город все‑таки пришлось эвакуировать, и местные жители, конечно же, были против. Однако на их мнение больше не обращали внимания – когда выяснили, что число жертв среди гражданских уже исчисляется шестизначной цифрой, а сторонники теории заговора этого даже не заметили.

Так что теперь прекрасный бело‑зеленый мегаполис опустел. Стерлинг бывал здесь раньше, во время последней миссии. Но тогда ему было не до знакомства с марсианскими красотами, сначала он искал жертв хищников, привезенных на Красную планету, потом выполнял сложнейшее задание, а под конец бесхитростно пытался не быть сожранным.

Теперь же все изменилось. Комиссия прибыла на Марс не в полном составе: для честного результата в нее были включены представители разных подразделений флота, и не все могли добраться одновременно. Пока что даже лидера не было – Стерлинг знал, что возглавить миссию поручили кому‑то из спецкорпуса, но еще не выяснил, кому.

Уже прибывшие военные заняли небоскреб бизнес‑класса и обустраивали там временную базу. Присутствие Стерлинга не требовалось, и он отправился бродить по опустевшим улицам города, чтобы хоть как‑то погасить не отпускающую его тревогу и чувство вины.

От прогулки лучше не стало. Новый Константинополь пугал его – и не только тем, что полную зачистку от инопланетных тварей так и не провели, членов комиссии предупреждали, что некоторые хищники могли затаиться. С этим киборг еще мог как‑то справиться. Его напрягало опустившееся на столицу забвение, замирание самой жизни. Раньше Новый Константинополь пульсировал движением, люди перемещались по его улицам, как кровь по венам – непрерывно, быстро, и это было нужно, чтобы гигантский организм оставался живым. Сияли огни, играла музыка, звучали голоса и смех.

Теперь же мир затих, и это создавало ощущение, что все происходит не по‑настоящему, не может настолько большой город лишиться жизни! Стерлинг поймал себя на странной мысли: если бы Новый Константинополь был разрушен, стало бы проще. Реальность сделалась бы понятней! Руины будто имеют особое право на смерть и безмолвие, а такой чистый, нарядный город – нет. Сейчас Новый Константинополь выглядел как место, где не может случиться ничего плохого, и место, где способно произойти что угодно.

Стерлинг неспешно шагал по пустым улицам, оглядываясь по сторонам. Цели у него не было, кроме как смотреть. Дома были великолепны: белые, как первый снег на Земле, они сияли чистыми стеклами и казались колоннами, поддерживающими небо. Единственным ярким цветом, которому дозволялось существовать в Новом Константинополе, был зеленый, проявлявшийся густой листвой деревьев и кустов, да еще особым видом лиан, которым позволили увивать некоторые стены, но так, чтобы это дополняло общую картину, а не портило ее. Изредка дизайнеры бросали то тут, то там яркие россыпи цветов, однако на общем фоне их все равно поглощал зеленый.

Город пригрелся на Солнце, одинаковом для Земли и Марса. Отсутствие музыки его не угнетало, он наслаждался тишиной. В воздухе пахло медом от высаженных в ближайшем парке золотых цветов и свежестью от декоративного пруда. В этот миг Новый Константинополь был не ареной кровавых событий, а территорией мира и покоя. Поверить в это было несложно: сюда хищники не добрались, не пришлось даже зачищать кровь и собирать по частям мертвые тела.

Так что Стерлинг с удовольствием сделал глубокий вдох – а выдох уже вырвался из легких резким, судорожным рывком, как бывает при ударе. Киборг удар сначала и винил: решил, что кто‑то напал на него, налетел так неожиданно, что подготовиться было невозможно. Стерлинг еще и сам виноват: расслабился, глазел по сторонам, как турист, и использовал только базовый набор сканеров. Как будто забыл, что совсем недавно творилось в этом городе!

Однако корить себя было поздно, а возмущения оказалось некому слушать. Мир закружился, свет то вспыхивал, то исчезал, и удар все‑таки был. Однако ударил Стерлинга не притаившийся хищник, а сам Марс – извечной силой гравитации. Киборг просто провалился в яму, и воздух из него вышибло при падении на каменное дно.

Проблема в том, что никаких ям тут раньше не было, да и быть не могло. Стерлинг воспользовался остановкой всех машин, чтобы идти посередине многополосного шоссе, рассекающего центр Нового Константинополя. Да, он расслабился так, как офицеру спецкорпуса не полагалось. Но ведь он не скакал тут вприпрыжку с закрытыми глазами! Он прекрасно видел, что покрытие дороги перед ним безупречно. Ему и в голову не приходило, что сканеры придется использовать даже здесь.

Впрочем, долго гадать, что же случилось, не пришлось, достаточно было осмотреться. Одна из тварей, оставшихся на Марсе, устроила ловушку. Возможно, поэтому ее и не нашли при торопливой общей зачистке? Существо вырыло себе нору под дорогой, да еще и обработало твердую поверхность так, что дорога не проваливалась, а открывалась. Как крышка люка, позволяя сбросить незадачливую добычу в яму, а потом вернуться на место и ждать новых жертв.

Стерлинг замер, пытаясь понять, где сейчас хозяин норы, откуда исходит угроза. В том, что хищник рядом, он не сомневался: он уже видел, что поверхность дороги закреплена странной слизью, похожей на паутину, и сдвигается только чьим‑то усилием. Зверь должен быть здесь, огромный, страшный!..

Но зверя не было. Единственной формой жизни в яме, кроме перепуганного киборга, оказались странные наросты, покрывающие земляную поверхность. Они располагались на разном расстоянии друг от друга и смотрелись бесформенными бело‑голубыми сгустками. Как только глаза киборга адаптировались к новым условиям, он обнаружил, что сгустки светятся.

Они казались безобидными, однако Стерлинг не позволил себе обмануться – дважды за день многовато будет! Он тут же запустил все сканеры, что были ему доступны. Открытие, которое они принесли, оказалось неприятным, но иного киборг привычно не ожидал.

Это все‑таки было единое существо, просто не тот монстр, которого наверняка поместили бы в яму‑ловушку создатели фильмов ужасов. То, что подготовило западню, по большей части скрывалось под землей… да оно и было ямой, оно сохранило здесь землю как дополнительную подстраховку, чтобы не подпустить к себе нежеланную добычу, ядовитую или готовую сопротивляться. И все равно оно было повсюду, раскинулось под Стерлингом огромной бесформенной пеленой, распахнутой пастью прямо под ним – или сразу желудком, готовым переварить что угодно.