Школа пыток

– Они подумают, что ты моя любовница, – с ухмылкой разъяснил Михаил. – А ещё решат, что я покрываю тебя, прощаю некоторые провинности.

– Но ведь это не так, не так, – слезливо произнесла Лена. В этот момент он взял из каталки короткий ремешок. Это был обрезок обычного кожаного ремня без какой‑либо рукояти или пряжки.

– Ты же понимаешь, что я не могу этого допустить? – сказал Михаил. И он приближался к ней с этим ремешком. Потом схватил её за волосы и заставил откинуть голову назад.

– А… – закричала Лена, в ужасе глядя ему в глаза.

– Я сейчас делаю так, чтобы все увидели, как сильно ты была наказана.

В следующее мгновенье он замахнулся и ударил ремешком по её щеке.

– А‑а‑а… – закричала Лена и зажмурилась, а Михаил снова её ударил. Он шлёпал её щёчку снова и снова. Язвительно сказал:

– Буду бить, пока розовенькой не станешь.

И каждый следующий удар причинял ей всё больше и больше боли, казался обжигающим, и Лена кричала. Вскрикивала всякий раз, когда слышала шлепок. Он ударил её по левой щеке раз 10, потом пальцами грубо схватил за подбородок и заставил повернуть голову набок.

– А теперь подставляй правую щёчку, – сказал Михаил. Она очень хотела сопротивляться, но боялась это делать. Послушно замерла в той позе, как он её уложил, и теперь он начал шлёпать её по правой щеке.

– А… а… – покрикивала Лена после каждого удара, но терпела и тяжело‑тяжело дышала. Всё ждала, когда это прекратится. Ей было так плохо и больно. Всё тело чесалось и болело одновременно. Она чувствовала себя еле живой и была в ужасе оттого, что он так её наказал.

В один из моментов Лена закричала особенно громко. Боль была слишком сильной. Ей даже показалось, что тем временем он содрал с неё кусок кожи, и, что самое ужасное, она и дальше обязана сидеть и позволять бить себя. И это так унизительно. Он насмехается над ней. Бьёт, а она терпит.

– Да ладно тебе! Считай, что я тебя чешу, – насмешливо сказал Михаил и наградил её очередным ударом.

– А… а… мне больно, – жалобно произнесла Лена.

– Ну, конечно больно! На это и расчёт.

Неожиданно он убрал руку от её подбородка, а потом замахнулся и ударил её ремнём изо всех сил. Она не ожидала такого, и этот один удар стоил всех десятерых. Она ощутила на щеке сильнейшее жжение, сразу же дёрнулась назад и схватилась за щеку. Снова истерично закричала:

– А‑а‑а…

– Это напоследок, чтобы было убедительно, – усмехнулся Михаил. – Наверняка сейчас некоторые девочки стоят под дверью и подслушают. С любопытством думают: интересно, как я тебя тут наказываю? И они точно хотят это знать. Хотят увидеть тебя побитой.

– Пожалуйста, можно я уже пойду? – слезливо произнесла Лена. Михаил усмехнулся.

– Ещё нет!

– Почему? Что Вы ещё задумали?

В этот момент он из каталки взял какую‑то коробочку размером 10 на 10, открыл её и всё содержимое вывалил на миску с чесоточной жижей.

– Неужели ты думаешь, что розовые щёчки они сочтут суровым наказанием?

– Пожалуйста, что Вы ещё задумали? – в испуге повторила Лена.

– Это прищепки с мягкими тканевыми подушечками. Я бросил их в миску, чтобы они хорошенько пропитались чесоточной жижей.

– Нет, пожалуйста, не надо, – испуганно взмолилась Лена. Уже поняла, что он собирается щемить её этими прищепками. Но что именно будет ими щемить?

– Конечно же, надо! – ухмыльнулся Михаил. – Это надо для того, чтобы никто никогда не заподозрил, что ты моя любовница.

– Но я не ваша любовница, – слезливо произнесла Лена. Михаил усмехнулся и начал игриво подёргивать бровями.

– Это пока.

Но его слова ничуточку её не утешали, он ведь мучает её и зачем говорить, что они могут быть любовниками?

Неожиданно он взял миску, а потом присел на корточки возле её ног.

– Тебе нравится, когда мужчина снизу? – с ухмылкой спросил Михаил, откинув голову назад и глядя на неё снизу вверх. – Представляешь меня своей слугой?

– Нет, что Вы такое говорите? – нахмурив брови, спросила Лена. Михаил усмехнулся и снова игриво подёргал бровями.

– Сижу на полу и массирую твои ножки.

Лена смотрела на него в ступоре и не понимала, что происходит. Не понимала, что это его очередная насмешка.

– Ну ладно, не массирую, а просто держу твои ножки, – с ухмылкой подправил себя Михаил и вытащил из миски одну из прищепок. – Я просто подумал, что тебе это может нравиться.

– Мне не нравится, что Вы делаете со мной… не нравится, – слезливо запищала Лена. Михаил снова усмехнулся.

– Ещё бы! И тебе ещё меньше понравится то, что я сделаю сейчас.

Но она была спокойна, ведь он всего лишь собирается прижать её пальчик ноги прищепкой. Наверняка, это не особо больно, ведь она часто ради забавы в детстве щемила пальцы бельевыми прищепками. Это даже было приятно, особенно поначалу, когда только‑только защемишь пальчик. Правда, если ходить с прижатым пальчиком, потом уже становится больно. Но сейчас она не хотела думать о том, что будет потом. А Михаил тем временем просунул её мизинец между зажимами прищепки и весело спросил:

– Ну, что, готова?

Лена ничего не хотела отвечать, и этот вопрос посчитала нелепым. Зачем вообще спрашивать, готова ли она, ведь он всё равно защемит её пальчик и зачем ей готовиться? Она не ожидала боли, но вскоре поняла, что была наивной, когда думала, что это всего лишь обычная прищепка. Как только он зажал её пальчик, Лена почувствовала резкую внезапную боль. В её пальчик что‑то вонзилось, какая‑то иголка, и она громко‑громко закричала:

– А‑а‑а… а…

Михаил усмехнулся.

– Ах, да! Точно! Ты же ещё не знакома с моими особенными прищепками. Особенные они тем, что все с иголочками.

Уже в следующее мгновение он вытащил из миски вторую прищепку и прищемил её второй пальчик.

– Не надо, не надо, – успела произнести Лена и вскоре снова ощутила резкую боль и громко‑громко закричала: – а‑а‑а… а…

– Конечно надо, дорогуша! Ещё много раз поплачешься! – усмехнулся Михаил. Незамедлительно он вытащил ещё одну прищепку и теперь уже защемил её средний палец. И снова Лена закричала. Ей казалось, что игла прищепки вонзается прямо до её кости, хотя это было не так. Иголки этих прищепок торчали только на 5 мм, но этого было достаточно, чтобы причинять невыносимую боль.