LIB.SU: ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

Школа пыток

– А… а… хватит‑хватит, – снова закричала Лена. Она уже чувствовала, что перчатка внутри неё, но он всё никак не остановится и продолжает толкателем тыкать в её зад.

– Я люблю затыкать задницы, – усмехнулся Михаил, а потом шлёпнул её по попке и снова приказал: – а теперь разворачивайся.

Лена уже боялась слышать эти слова.

– Эхе… эхе, пожалуйста, хватит меня мучить. Это нечестно. Меня задержали… я не по своей воле опоздала на урок.

– А это уже меня не волнует.

Лена облокотилась на обе руки, приподнялась и начала разворачиваться. В попе всё ещё ощущала жгучую боль и раздражающую чесотку. А когда она села на попу, перчатка внутри ощущалась как шишка. Она зажмурилась и захныкала, но ложиться не спешила. Вскоре Михаил начал толкать её за плечо и строго повторил:

– Ложись, я сказал. Хватай себя за щиколотки и как следует раздвинуть раздвигай ноги.

– Нет, что Вы ещё задумали? – истерично спросила Лена.

– Не вопросы задавай, а ноги раздвигай, – строго повторил Михаил. А сам вытянул шею в сторону миски с чесоточной жижей. В ней лежала вторая варежка. Он вытащил её, отжал, а потом присел на свою низкую кушетку прямо напротив её промежности.

Лена уже подчинилась, обеими руками схватила себя за щиколотки и раздвинула ноги. Чувствовала, что у неё там уже всё чешется, но он всё равно не доволен и хочет продолжать её мучить. Хочет, чтобы она чесалась ещё сильнее.

Она примерно догадывалась, что он собирается делать. Наверное, и вторую варежку собирается запихнуть в неё, теперь уже во влагалище.

– Пожалуйста… – промямлила Лена, и уже в эту секунду Михаил прижал перчатку в преддверие её влагалища, а потом с ухмылкой сказал:

– Думаю, ты и сама догадалась, куда пойдёт вторая варежка.

А потом он начал заталкивать варежку в её влагалище. На этот раз сделал это пальчиком, грубо и быстро.

– А… а… а… – прерывисто кричала Лена. Кричала, но сопротивляться не пыталась и продолжала лежать с широко раздвинутыми ногами. И этот момент показался ей невероятно унизительным. Она сама раздвигает ноги, чтобы он её мучил. Он ведь уже помазал её чесоточной жижей. Всю измазал и снаружи и изнутри, ну почему он не может удовлетвориться этим? Почему ему нужно мучить её ещё и ещё, так бесконечно долго? И сколько он собрался держать в ней эти перчатки? А вдруг долго? Вдруг всю ночь? Она подумала об этом, и по её телу пробежался холодок. А ведь он задумал именно это, вытащить перчатки не позволит. Будет контролировать её, чтобы и она этого не сделала. Наверняка даже в туалет теперь не отпустит. И только она это сказала, Михаил встал, подошёл к каталке и что‑то начал доставать из коробки, которая лежала в самом низу. Сразу же сказал:

– А сейчас наденем тебе памперсы.

– Что? Памперсы? – переспросила Лена. На мгновение даже не поверила тому, что слышит.

– Конечно. Походишь пока в памперсах, чтобы у тебя не было искушения пойти в туалет и вытащить свои чесоточные компрессы.

– Нет, пожалуйста… – жалобно произнесла Лена.

– Любительница ходить в туалет! – усмехнулся Михаил. – Я вылечу тебя от этой привычки.

– Пожалуйста, не надо так делать. Это же чесоточная жижа. Вы не должны заталкивать её…

– Конечно, не должен, – быстро согласился Михаил, перебивая её. В этот момент он уже разложил памперс, а потом приподнял её бёдра и начал засовывать под её попку.

– Но ты ведь об этом никому не расскажешь, – язвительно утвердил Михаил. – Будешь сидеть в моём классе, тихо чесаться и помалкивать.

– Но так нельзя! Мне будет плохо… – в истерике произнесла Лена. Её бросило в жар от волнения. Он говорил так нагло и цинично. Фактически приказывал ей молчать о том, что он нарушает правила и наказывает её сильнее положенного. А ведь это может даже убить её.

– Мне всё можно, дорогуша, – ухмыльнулся Михаил. – Всё, можешь опускать ножки.

Он уже начал закрывать памперс. Осталось только закрепить его липучками по бокам, но он вдруг замер на месте и кое‑что вспомнил.

– Ах, да! Чуть не забыл! Я же не надел на тебя резиновые трусики.

– Какие ещё резиновые трусики?

– Стринги, конечно же, – усмехнулся Михаил, а потом присел на корточки у каталки и начал открывать ещё одну коробку. Вытащил оттуда что‑то похожее на толстые резиновые шнуры. «И это он трусиками называет?» – промелькнуло у неё в голове.

– Они не позволят тебе высрать варежку!

– Но я не собиралась… – начала было говорить Лена, но Михаил ещё пуще усмехнулся и перебил её:

– Соберёшься, когда срать захочешь!

И Лена поняла, что ей долго придётся ходить в этих памперсах, и ещё долго придётся носить в себе эти варежки. Её сердце сразу же замерло от ужаса. Она хотела закричать от отчаяния, но продолжила слезливо и тихо хныкать:

– Эхе… эхе… пожалуйста, не надо никаких трусиков… пожалуйста, вытащите это.

Она облокотилась на обе руки и смотрела вниз на свою промежность. Михаил схватил её за щиколотку и начал просовывать её ногу в плотное резиновое кольцо. В неё даже её нога тяжело пролазила.

– Немножко будет сдавливать, но это ничего, – язвительно предупредил Михаил. – Прижмет тебя хорошенечко и не будет искушения обкакаться.

– Эхе… эхе… – захныкала Лена, но ничего больше не сказала. А Михаил схватил её за вторую ногу и тоже просунул в резиновые трусики. Когда он натянул на неё, эти якобы трусики, Лена поняла, что это даже не стринги. Подобие трусиков, сделанные из резинового шнура, толщиной в 1 см. Он натянул их небрежно, и резинки болезненно прошлись по её клитору и половым губам.

– А‑а‑а… – закричала Лена.

– О, да! Хорошо сели! Кажется, я чётко подобрал размер, – усмехнулся Михаил.

– Нет, они жмут… сильно жмут, – жалобно произнесла Лена. Пальчиками она гладила эти резиновые шнуры и тяжело дышала. Они итак уже сжимали и причиняли ей боль, но Михаил не был доволен. Чтобы усугубить её мучения, и чтобы шнур сильнее сдавливал её промежность, Михаил затянул эти трусики максимально высоко, сколько смог.

– А… хватит, хватит, – снова закричала Лена. Когда эта резинка плотно прижалась к её клитору и проскользнула, Лене показалось, что с неё снимают кожу. Она сразу же ощутила жар и боль.

– Я придумал ещё кое‑что, – усмехнулся Михаил, а потом из каталки взял бинт. Отрезал лоскуток длиной полметра, сложил его на шесть частей и обмакнул в чесоточную жижу.

– Не‑е‑т, зачем это? – испуганно спросила Лена, хотя она уже итак догадалась.

Михаил усмехнулся, приподнял её резиновые трусики и приложил эту марлечку к её клитору.

– Пусть у тебя тут постоянно чешется, вот будет весело! Я посмотрю, как спокойно ты посидишь на уроке.

– А… а… пожалуйста, – слезливо протянула Лена.

TOC