Сила Веры. Роман

– Сначала позвони, а то они в последнее время в выходные дома не сидят, либо по гостям, либо культурная программа у них. Вообще к ним лучше ехать на неделе, и дороги свободнее, они же сейчас на дачу переехали, говорят, что в городе нечем дышать. Они так дом привели в порядок, что никакой квартиры не надо. Мама начала думать, чтобы отдать квартиру Женьке, чтобы они не снимали и напрасно деньги не тратили, ну, пока ее Димка не купит что‑то свое. – с большой охотой Вера вводила брата в курс новых дел в их большой семье.

– У Жеки мужик мой тезка? Прикольно. А что, правильно, чтоб новых имен не запоминать. К ним тоже надо сгонять, познакомиться, – Дима почесал затылок.

Вера сделал глоток кофе и серьезно посмотрела на брата.

– Насте позвони, пожалуйста, мне кажется, она очень ждет твоего звонка. Она общается с нашей мамой, и она ей сообщила, что ты приедешь раньше 8 марта.

Дима тоже очень пронзительно уставился на сестру.

– Вообще, вне зависимости от твоих рекомендаций, я собирался сделать это в первую очередь. Было время подумать и проанализировать свою жизнь. С годами, к счастью, становишься мудрее. Все‑таки я ее тоже до сих пор люблю.

– Вот и прекрасно, Димочка. Я сейчас уеду, думаю, что надолго. Витька Пожарский нашелся в Мексике живой, но, с практически, полной потерей памяти. Поеду с ним поговорю. А ты звони Насте, пусть приезжает сюда. В общем, решай, как тебе удобно. Главное, мы друг друга услышали, – Вера подошла и поцеловала сидящего брата в макушку.

– Витька нашелся? Капец! Видел я контуженных, это зрелище не для слабонервных. У них, вроде, ничего‑ничего, а периодически случались дикие приступы, как будто в черепной коробке била канонада, и они буквально катались по полу с зажатой руками головой. Он вообще никого не узнает? – Дима недоумевал.

– Узнал маму на фотографии, и вспомнил, что жил в Черноголовке. А так, ни жену, ни детей, ни нас с Сашкой Пархоменко. Хоть вспомнил, как его зовут и практически восстановил все свои знания, языки. Так что, нам с личным составом еще работать и работать. Все, я одеваться, – Вера поставила чашку в раковину и скрылась в своей комнате.

 

 

***

 

Марина встретила ее с напрочь заложенным носом. Вокруг бегало трое детей, и все они громко визжали. Мужа дома не было, он то ли поехал за продуктами, то ли еще куда‑то.

– Привет, ну что, совсем не дышишь? – Вера поставила на тумбочку пакет с банками и лечебными вареньями, еще передала Марине пакетик с ингаляторами для носа и горла.

– Спасибо, Вер. Башка раскалывается, – она уныло посмотрела куда‑то сквозь Веру, – дети, брысь в свою комнату, и так уши заложило, а еще вы тут галдите. – Дети, как по команде, исчезли в детской. Стало гораздо тише.

– Куда ты пойдешь? Дай мне ключ на всякий случай, я тебе потом его занесу. По идее, Витька мне дверь в состоянии открыть?

– Должен, надеюсь, что он тебя запомнил со вчерашнего дня. Я вообще не понимаю, как устроена память у таких людей. Наверное, все что происходит сейчас он запоминает нормально, он не помнит того, что с ним было раньше, – Марина тяжело вздохнула и протянула Вере ключ, – третий подъезд, седьмой этаж, квартира 123. С Богом, Вер, – Марина перекрестила Орлову.

Вера поднялась на седьмой этаж, в коридоре пахло какими‑то сладкими духами, вероятно, только что здесь прошла какая‑то женщина. Она остановилась перед квартирой с номером 123 и нажала на кнопку звонка. Секунд через двадцать дверь открылась, и на пороге показался Витька Пожарский.

– Здравствуй, Вить. Можно к тебе? – Виктор кивнул и отошел в сторону, пропуская Веру в прихожую.

– Добрый день. Вера, если не ошибаюсь? – он закрыл за ней дверь, – проходите, пожалуйста.

Вера сняла пальто, сапоги, повесила одежду на вешалку и прошла в комнату. В квартире мамы Виктора все осталось практически так же, как было перед его отъездом в Мексику. Все тот же круглый стол посреди большой комнаты, стеллажи с книгами вдоль стен, старинный торшер, изящные полукресла вокруг него. «Жалко, что Марианна Ивановна не дожила до этого счастливого момента, когда Витька вернулся домой». Вера подошла к комоду и внимательно посмотрела на фотографию в красивой раме, на ней была изображена мама Виктора, ей там было лет сорок пять, фото было студийное, с умеренной ретушью, на нем мама выглядела очень эффектно.

Открыв сумку, Вера достала большой белый конверт с фотографиями и положила его на круглый стол.

– Виктор, можно тебя на минутку? Тебе, наверное, кажется, чем‑то диким, все то, что сейчас происходит. Но мы хотим, чтобы ты начал что‑то вспоминать, – Вера достала фотографии и стала раскладывать их рядами на большом коричневом столе.

Пожарский подошел к столу и молча наблюдал за манипуляциями Веры Орловой.

– Сколько фотографий! – Витя улыбнулся.

Вера взяла в руки фотокарточку, на которой были изображены она и Витя, они сидели в беседке, перед ними на столе стояла большая белая эмалированная миска с клубникой.

– Смотри, Витя, вот это ты, а это я, правда, немного моложе, чем сейчас, но узнать можно. Мы с тобой учились в МГУ на историческом факультете, ездили в археологические экспедиции, проводили раскопки, ты занимался со мной испанским, неужели ты не помнишь, как мы сидели за столом и сожрали на двоих целую миску клубники? – Вера засмеялась и протянула приятелю фото.

Виктор взял в руки фотку и стал внимательно ее рассматривать.

– Да, похожа, – он сравнил изображение Веры на фото и в жизни, – значит мы были знакомы. Но я этого совсем не помню, простите, – он положил фотографию на стол и стал перебирать другие, где была изображена Вера, – да, мы много с Вами общались, Вера. Вы очень красивая, – Витя снова взглянул на Веру, она, не отрываясь, смотрела на него, и по щекам у нее текли слезы.

– Витя, не называй меня на «вы», пожалуйста. Что ты? Это же я, Давыдова, Верука, ты совсем меня не помнишь? – она села на диван и закрыла лицо руками.

Пожарский взял фотографию, где были изображены он, Саня Пархоменко и Коля Клюквин. Вера подошла к Виктору.

– Смотри, это же Саша, который приезжал вчера. Он тоже с нами учился, раз изображен на школьных фотках. Он очень приветливый и доброжелательный, – Витя снова взял фотографию, где они с Верой сидели напротив миски с клубникой. – А эта фотография, точно помню, сделана в Черноголовке, слева от беседки был древний сарай, в котором сохранился старинный бабушкин сундук с остатками ее приданого, там были скатерти и дорожки, вышитые вручную, – и Пожарский с грустной улыбкой посмотрел на Веру.

 

 

Глава 9