Сильнее ветра

Он терпеть не мог залётных бабочек, не трепался о своей личной жизни, и я, как самый лучший и приятный человек на свете, любил пошутить, что в своей кровати он принимает дам лишь со справками, в которых основным пунктом является отсутствие любых половых контактов.

– Я не против встретиться ещё, – промурлыкала Бекки, кокетливо проведя красным ноготком по моему голому плечу. Она походила на голодное пушистое млекопитающее, ластившееся к хозяину. Ещё пара минут подобных мурчаний, и меня может охватить желание купить ей корма и погладить по голове.

Я промолчал. Не хотелось врать и давать ложных обещаний. Но это её не остановило.

Она повесила мою футболку на спинку стула. Почему не оставила в спальне? Я не понял. Достав из сумки блокнот и ручку, она быстро написала свой номер и, вырвав страницу, положила передо мной. Старый добрый способ. Чтобы наверняка.

– Позвони мне.

Обязательно. Это будет первым пунктом в списке дел на неделю. Пришлось кивнуть, чтобы не выглядеть совсем уже немым бесчувственным ублюдком. Кивок – сомнительный знак согласия. Может, защемило нерв.

– Вчера ты был более разговорчив. – Она жеманно смахнула одну прядь волос с лица.

Да, трепался не прекращая. Расставание затянулось, и я, поднявшись с места, приклеил на лицо самую обаятельную улыбку.

– Я тебя провожу.

Оказалось, этого простого жеста было достаточно. Потому что глаза девчонки засияли так, словно я только что предложил ей отправиться на неделю на Карибы.

Она умудрилась устроить шоу и в коридоре. Очень утомительно долго надевала вполне себе легко‑надеваемые туфли, зазывно виляла по кругу пятой точкой на уровне моего паха и даже пару раз ощутимо проехалась по нему. Внизу ожидаемо заинтересовались, вверху – нет. И венком этого выступления стало прикосновение влажных от блеска губ к моей щеке. Я еле сдержался, чтобы не оттолкнуть её.

– Я буду ждать твоего звонка, – томно прошептала она, и не успела её вторая нога пересечь черту, отделяющую территорию моего лично пользования от общественного, как я тут же захлопнул дверь, опасаясь, что это прощание может продлиться ещё несколько минут.

Раздражённо стирая с щеки липкую блестящую массу, я вернулся в кухню и, схватив футболку, вместе с листком бумаги кинул в мусорную корзину.

– У тебя сейчас не то финансовое положение, чтобы выкидывать вещи, – прокомментировал друг.

– Спасибо, что напомнил.

С определённого момента я стал слишком бурно реагировать на запах женских духов на своей одежде. В большинстве своём они пахли приторно‑сладко, забивались в ноздри и оседали во рту, из‑за чего мне сразу же хотелось помыться, почистить зубы и постираться. Если два первых пункта исполнялись до сих пор, то третьему я нашёл более кардинальное решение: сразу выкидывал на свалку, потому что запах въедался настолько глубоко, словно моя вещь передавалась из поколения в поколение в семье парфюмеров.

– Она замужем, – озвучил никому ненужный факт Мейсон, безуспешно пытаясь поймать мой взгляд.

Я знал, что он не промолчит.

– Серьёзно? – наигранно удивился я, забирая пустые чашки со стола и отправляя их в посудомоечную машину. – А я и не заметил.

Честно? Мне было насрать. Я увидел это кольцо, когда она уже активно стонала лицом в подушку. Но Мейсону обязательно нужно было найти в этом скрытый подтекст.

– Велл, прошло уже четыре года. Пора уже забыть и прекратить наказ…

– Мне надоела эта тема, – перебив его, отрезал я.

Белль очень проницателен, и я уже не знал плюс это или минус, потому что его желание покопаться в моей душе сразу вызывало агрессию. И я понимал, что ему было плевать на девиц. Он переживал за меня. Но если он снова запоёт песню о моём стремлении избегать ответственности и эмоциональных привязанностей, я могу не сдержаться и вывалить что‑нибудь грубое в ответ.

Я не хотел ругаться, но у меня сразу образовывалось несварение, стоило ему только начать зачитывать лекцию о моей сексуальной распущенности в отношении замужних дам. Я их что, насиловал? Нет. Они добровольно и с большой охотой прыгали ко мне в койку.

Не буду спорить, по началу у меня действительно был некий пунктик насчёт несвободных барышней. Но со временем это прошло. Мне стало абсолютно всё равно на наличие или отсутствие кольца на их пальце. Меня это не трогало и никаким образом не касалось.

– Дашь свою тачку? – подавляя в себе нарастающее раздражение, спросил я, не желая слушать речь, которую выучил наизусть. – Моя на небольшом тюнинге. Я посмотрел по карте – их офис в десяти минутах езды.

Недовольно прищурившись, он ещё некоторое время молча рассматривал меня. И, видимо, поняв, что его нотации не возымеют должного эффекта, согласно кивнул. Достал из кармана брюк ключи и кинул на стол.

– Без проблем. Только не гоняй.

 

Глава 4

 

Чикаго. Настоящее время

 

Эмили

 

– Две яичницы с беконом… два капучино. В один добавьте, пожалуйста, корицу; в другой – побольше карамельного сиропа. И… – Я бегала глазами по меню, открытом на странице с десертами, и не могла определиться, что конкретно я хочу. Потому что хотелось всего и сразу. – Ладно, – вздохнула я, чувствую, что пауза изрядно затянулась. – Шоколадный маффин.

Молодой официант в белом длинном фартуке монотонно повторил заказ и, сверкнув рабочей улыбкой, поспешно удалился.

– До сих пор поражаюсь, как ты можешь пить эту сладкую гадость, – фыркнула сидящая напротив меня Стеф, захлопывая маленькое зеркальце, в которое она безостановочно пялилась последние десять минут. – От неё же зубы сводит.

Мы сидели с ней в нашей любимой кофейне на Сент Луис. Отсюда открывался прекрасный вид на озеро Мичиган, и вкупе с потрясающими десертами выбор этого места никогда не подвергался сомнению. Наши встречи проходили здесь дважды в неделю, и это была неизменная договорённость, которая нарушалась только в случае крайней необходимости.

– Хотя, сладкое – это допинг для мозгов, – задумчиво проговорила подруга. – Один раз я не могла дописать статью, а потом с горя сожрала целое ведро мороженого. Угадываешь продолжение истории?