Сотник из будущего. Западный щит Руси

– Тут, пожалуй, больше к Назарке вопрос, как ему лучше свои камнемёты и орудия огненного боя выставлять, – проговорил тот, пристально вглядываясь в проступавший силуэт крепости. – Что сам думаешь, смогут твои ворота порушить? – И он толкнул плечом старшего орудийщика.

– Да‑а, непростая задача, – отозвался тот, покачав головой. – На хорошем месте её немцы поставили. То, что крепость полукругом река огибает, сейчас, в холода‑то, это не страшно, лёд пока крепкий, любую тяжесть он выдержит. Но вот сам подъем, что к воротам идёт, он уж больно длинный и крутой, а штурмовать всё одно нам их придётся, с других‑то ведь сторон вообще вона какие отвесные обрывы. Видать, и были они тут от природы, так ещё и при постройке более пологие склоны хорошо эдак срыли. Не‑ет, там с боков никакой длины для наших лестниц не хватит, хоть ты из каких хороших жердин их ни вяжи, – проговорил он задумчиво. – Ладно, предположим, вот тащим мы к воротам пушки с онаграми. Тут у нас от реки до поворота где‑то четыре сотни шагов пути. Пластуны говорят, что даже и сюда два стреломёта с крепостных стен достают, хоть и на излёте. Опосля самого поворота и до рва ещё три с половиной, а то и четыре сотни шагов. Немного пройти по прямой – и здесь уже камни от их дальнемёта начнут долетать. А ещё ближе подступимся – и тут уже стрелы с арбалетными болтами посыпятся. Если они всех стрелков сюда вот на эту воротную сторону соберут, а именно это, как я мыслю, они как раз и сделают, то полторы‑две сотни их так нашим сверху накидают, что те кровью при штурме обильно умоются. А может, и вовсе даже назад откатятся при больших потерях.

– Неужто невозможно без большой крови эту крепость взять? – поинтересовался Филат и кивнул на темнеющие стены. – Думай, Назарка, хорошо думай. У тебя голова большая, в поместье вам розмысловую науку зодчие и всякие прочие умные люди обильно вкладывали. Вот давай‑ка теперь в жизнь её здесь претворяй.

– Пару дней мне дай, Савельевич, – проговорил тот задумчиво. – Всё равно ведь ещё не полностью у нас тут осадное войско собралось. Я пока прикину всё основательно, расчерчу на бумаге каждую огневую и метательную позицию. Рассчитаю, откуда сподручнее будет орудиям бить и где лучше наших стрелков расставить.

– Один день, Назар, ни днём больше, – не согласился с ним старший осадного отряда. – Потом мы начинаем подготовку к штурму. Сейчас после такой вот пурги непременно большая оттепель нагрянет. Подтает, поплывёт всё, потом в сто раз тяжелее будет на приступ идти.

– Ладно, понял, – уступил тот и вздохнул. – Мне бы самому взглянуть, как там немец со стен работает. Вон как в самом начале похода за Изборском степняки первую крепость хорошо разведали. Может, они и тут такой же наскок повторят?

– Они уже пятерых только убитыми здесь перед пургой потеряли, когда вдогон за отсидевшимися в лесном городище скакали, – ответил Варун. – Ещё и на том городище у них тоже, небось, потери будут. Не выдумывай, Назарка, мои и так тебе всё подробно обсказали, что и как. Вот ты и прикидывай с их слов. Пора нам, Савельич. – И, развернувшись, старший бригадный разведчик пополз прочь от крепости. Вслед за ним направился Филат и десяток пластунской охраны.

– А всё же своими глазами оно было бы лучше увидеть, – пробормотал Назар. – Ну что, Ваня, рискнём? Давай‑ка мы вон там, с краюшку, попробуем чуть ближе к стенам проползти. Благо снежок пока ещё сверху сыплет, глядишь, и прикроет он нас от вражьего взгляда.

Двое выползли из‑под заснеженных кустов и скользнули по сугробу в сторону крепостных ворот. Сорванным прутиком Назар время от времени тыкал понизу, проверяя плотность и глубину снежного покрова. Вот и поворот, до видневшихся стен оставалось чуть больше четырёх сотен шагов прямого пути. Вдруг впереди что‑то глухо щёлкнуло, и в паре саженей перед орудийщиками в снег впилась огромная, в рост человека, стрела. Её древко ещё мелко вибрировало, а вторая со свистом пронеслась над самой головой.

– Бежим! – рявкнул Назар и, вскочив на ноги, понёсся прочь. – У них зарядка долгая, Ванька, главное – отбежать поскорее!

Вот он, поворот, розмыслы быстро проскочили его и нырнули в лесные заросли. Над крепостными предместьями вновь повисла тишина.

 

– Селантий, сегодня, коли ты у нас на готовке, так ещё и расчисти всё получше вокруг. Видишь, как шатёр и подступы к нему за три дня занесло. – Десятник кивком указал на походное жилище. – В пургу его ставили, второпях, потом вот с работ вернёмся, вместе перетянем. Ну что, потопали, ребята? Вон уже и другие десятки к лесу выходят.

Действительно, множество людских ручейков тянулось от разбитого русскими лагеря к лесу. Там уже стучали топоры и время от времени с треском и глухим шумом падали срубленные деревья.

Пока более опытные товарищи валили сосны, Петька, Митяй и Ярец обрубали ветки.

– Берёзу не трогайте! – донёсся крик сотника. – Ну говорил же я вам! Терентий, вы чего это делаете, дурни?! Сказано ведь было всем – сосну одну только нужно рубить! У неё ствол прямой и длинный, как раз такой, какой и нужен нам. Чего вы с кривой берёзой‑то делать будете?

– Да это для дров, Ратиша Якимович! – долетело из леса. – Сухостоя совсем ведь мало, очаги топить‑то ведь тоже чем‑то нужно. А берёза, она и сырая может гореть. Всё, всё, сейчас сосны валить будем.

– Вот и валите! – рявкнул сотник. – У других вон уже сколько хлыстов к вывозу заготовлено, а вы всё о топке очагов да о каше думаете.

– Поберегись! – крикнул Селантий и, рубанув в последний раз сосну, поднатужившись, нажал на её ствол плечом. Раздался громкий треск, и она рухнула вершиной к обрубщикам. – Шустрее, парни! – обратился к молодым пешцам дядька. – А то сейчас и нам от Якимовича достанется. У нас тут пока вона как мало наготовлено. Разозлим сотника, так потом в караулах все мёрзнуть устанем.

Марат с Митяем бросились обрубать ветки‑лапы и сучья, а рядом со сваленной сосной рухнула ещё одна.

– Моя! – крикнул Ярец и подскочил к ней с топором.

На обед все шли красные, распаренные. Работа отняла много сил, и, поев, десяток завалился на лапник отдыхать.

Где‑то в центре воинского стана протрубил рог и забили железкой о железо.

– Встаём, встаём! За работу! – донёсся крик командиров. И опять к лесу потянулись людские ручейки. Через два дня наготовленные на вырубке брёвна, хлысты и жерди начали вывозить на широких и низких санях‑волокушах к Педье. Здесь уже розмыслы и особо искусные в плотницком деле пешцы начали ладить огромные осадные щиты и длинные лестницы.

Подскакавший передовой десяток степной сотни встретили радостными криками.

– Наши из лесного городища вернулись! – разнеслось по русской рати. – Удачно они к нему сходили, без большой крови в этот раз обошлось. Ещё ведь и не одни обратно вернулись, а с помощниками.

– Филат Савельевич, Варун Фотич, – это вождь того лесного рода, к городищу которого вы нас посылали. – Онни кивнул на стоявшего впереди пяти десятков эстов крепкого, седобородого дядьку.

– Филат, Варун. – Бригадные старшины ударили себя в грудь, представляясь.

– Айгар. – Седобородый сделал лёгкий поклон.

– А это его помощник Гуннар, – перевёл слова вождя Онни. – Говорит, что он и его люди рады быть полезными русским, тем более если после удачного штурма крепости им тоже достанется доля добычи.

– О как, быстро они свои лапти‑то переобули, – проворчал Варун. – Как только немцы силу потеряли, так теперь и другим рады служить, лишь бы было за что.