Стажировка вне закона

Офицер дернул носом так, как это умеют делать только оборотни, вскинул на меня взгляд, который до этого был прикован к блокноту, что законник держал в руке, готовясь записать показания. И я, опережая уточняющие вопросы, подтвердила:

– Да, дочь той самой Бризроу.

Когда криминальные таланты твоей матери известны не только в Ринкоре, но и в Схине, такие вопросы задают часто. Наследие, от которого мне, кажется, никогда не избавиться. Мама была гениальным артефактором. Могла играючи взломать самое сложное плетение. Казалось, для нее не существует запоров и охранных заклинаний, но… Однажды она попалась.

А я осталась. Мне стоило неимоверных усилий поступить в академию. Хотя и уровень дара был высокий, и знания – глубокими. В приюте я училась как проклятая. Порой ночевала в библиотеке, засыпая над книгами. Наверстывая общие дисциплины. А вот в магомеханике я и в пятнадцать могла дать фору дипломированным специалистам. И все же в первый год при поступлении я провалилась.

Потому что приемной комиссии нельзя было просто так взять и зачислить на факультет артефакторики дочь той, кто его когда‑то окончила с отличием и… стала той, кем стала.

Но я была упряма и в следующий год пришла вновь. И среди прочих магов за столом оказался Катафалк. Отвечая на один из вопросов, я позволила себе уточнение, которого не было в программе. Это не укрылось от Грейта, и он перебил меня весьма неоднозначным вопросом, на который я высказала точку зрения, отличную от профессорской, и, слово за слово, мы начали спор. Я уже мысленно попрощалась с шансом поступить и на второй год, но…

Когда комиссия принимала решение о том, кого взять на факультет, я стояла под дверью, из‑за которой доносились звуки яростного спора. И все чаще и чаще в нем звучала моя фамилия. А под конец из кабинета вылетел взбешенный Катафалк со словами:

– Не возьмете – уволюсь. Бездарностей я учу достаточно! Дайте мне поработать с талантами!

И меня зачислили. И Грейт действительно работал со мной, спустив три шкуры и десять потов. А на пятом курсе, когда я робко постучалась к нему в кабинет с просьбой стать моим научным руководителем, он махнул рукой и подписал листок, пробормотав:

– Вас ведь все равно, кроме меня, никто не рискнет взять, а где одна третьекурсница и две выпускницы, и четвертой быть.

И тогда мне казалось: стоит защитить диплом, как я стану собой. Только собой. Выйду из тени матери, но… Реальность доказала: я ошибалась.

И вот сейчас, в лице законника, она вновь напомнила о себе.

Двуликий страж весь враз подобрался, став выглядеть в два раза строже, в три – суровее и в полтора – внушительнее. Последнее объяснялось тем, что оборотень раздался в плечах, частично трансформировавшись. Во всяком случае, на шее проступила серая шерсть, напоминавшая волчью, а глаза стали желтыми. Словно он ожидал: в любой миг я могу начать творить беззакония. Оптом и вразвес. И он должен будет непременно доблестно и отважно меня остановить и арестовать.

В общем, я ощутила себя жутко опасной.

И тут к нам подошла миниатюрная блондинка и, положив свою руку на раздавшееся плечо двуликого, извиняющимся тоном произнесла:

– Простите. Малыш Джими у нас еще стажер и только учится… – И стало понятно: несмотря на то, что офицер стояла поодаль, она прекрасно слышала весь наш разговор с двуликим.

«Малыш» же, которому девушка едва доставала до груди, весь как‑то стушевался и сдулся. И, чуть краснея, прогундосил:

– Извините, госпожа Мириам, то есть офицер Ниро. Я нечаянно… Просто нас в школе стражей на лекциях по истории взломов фамилией Бризроу проклинали. Вот я и это… того, машинально среагировал…

– Иди, Джими, давай дальше я сама, – махнула на стажера Мириам и, улыбнувшись, начала опрашивать меня.

Стандартные вопросы: во сколько все произошло? Чем угрожали?.. Мириам задавала их спокойным, обыденным тоном, и вскоре мы закончили. Грабителей уже погрузили, законники начали садиться в служебный чабиль, когда фэйри, будь он неладен, выразительно хлопнул себя по карману со словами:

– Хм, странно. Они совсем недавно были здесь…

– Кто – они? – тут же проявил рвение стажер.

На него в этот момент косо посмотрела не только Мири, но и рыжий, похожий на лиса офицер, и двуликий громила, которого стражи называли Севом. Самый молодой, похожий на пацана, страж и вовсе скривился, как от зубной боли, словно почувствовав неприятности. И они не замедлили появиться. Правда, в основном для меня.

Выяснилось, что из кармана пиджака у дивного исчезли золотые, жутко дорогие хроносы. А до этого, буквально пару минут назад, он разговаривал со мной. А я стояла близко. Настолько, что могла бы…

Нет, Заноза не обвинял меня. Ни в коем случае. Но этот гад так виртуозно недоговаривал всей правды, что через каких‑то пару минут меня уже обыскивали. И… да! Нашли‑таки демоновы хроносы.

От отчаяния я едва не взвыла. За что мне сразу столько бед? И на миг всерьез даже задумалась: как попасть в дурочки, которым исключительно везет? Туда просто так принимают? Или нужно заручиться рекомендациями парочки идиотов? Потому что невозможно же жить с моей удачей. Такая ненароком и убить может.

– Это не мое, – тут же холодно отчеканила я. – Мне подбросили.

– Да неужели? – хмыкнул Джими.

– Проверьте следы ауры. Если я держала хроносы в руках, то они обязательно останутся.

Мириам, которая и обыскивала меня в лайкровых перчатках, только кивнула и положила «улику» в бумажный пакет, поморщившись. Я отчасти ее понимала: только обрадовались, что можно ехать в участок и закрывать дело…

По итогу в центральное отделение законников отправились все. Я – в допросную, уже как подозреваемая. Дивный… Он тоже никуда не испарился. Скорее наоборот – конденсировался на стуле напротив меня, когда я отказалась отвечать на вопросы офицера и потребовала, чтобы фэйри не намеками, а прямо произнес, что это я украла у него хроносы.

Но, что самое удивительное, никаких обвинений не выдвинул. Зато с этим отлично справился офицер, который вел допрос.

– Чистосердечное признание… – с нажимом начал он, откинувшись на стуле, скрестил руки на груди и, перебив сам себя, закончил, произнеся мою фамилию так, словно это все объясняло: – Ну ты же Бризроу, поэтому сама все знаешь.

– А вы повторите, а то вдруг у меня девичий склероз. – Я мило улыбнулась, чем взбесила законника еще больше.

– Зря хорохоришься, девочка, – припечатал тучный двуликий офицер в годах.

Ему сдали меня, как только привезли в отделение. И сейчас он пытался по‑быстрому закрыть свалившееся на него дело. А я этому мешала.

– У лорда пропали хроносы. И обнаружили их в твоем кармане, – меж тем гнул двуликий свою линию, протирая носовым платком лоснившуюся лысину. Не иначе как ту вытоптали гениальные идеи, что посещали голову законника и долго мялись перед тем, как зайти. – Смекаешь, чем это пахнет? Парой лет тюрьмы.