Стрелок. Начало пути. Книга первая

Далеко позади, тварь, внешне, похожая на человека, опустилась и пригнулась низко к земле. Темная гладкая полупрозрачная кожа, обтягивала тощее тело, казалось, что кожа слишком сильно натянута и вот‑вот лопнет. Этих тварей называли низшими. Строение и структура их тел могли меняться, в зависимости от задач и желаний хозяина. Обычно ими управляли маги. Они подчинялись беспрекословно, в этом и был смысл их существования. Сейчас тварь принюхивалась, поворачивая вытянутую собачью голову, тонкие руки с длинными пальцами были согнуты, готовые в любой момент сорваться с места.

Стрелок еле переставлял ноги и в какой‑то момент чуть не свалился, но даже в таком состоянии он был смертельно опасен, ищейки его боялись и держались на расстоянии. Человек в шляпе слышал взмахи крыльев,» в такое пекло звери и птицы, обычно, прячутся в тени», – он чувствовал исходившую от птицы магию. Темную и древнюю. Путник поморщился от отвращения, ему не нужно было видеть, он и так знал, где эта чертова птица.» Надо избавиться от нее поскорее, еще и эта тварь сзади, нужно подпустить их ближе. Надо ждать.»

Руки слабели, но вот тот, кто наблюдал через ворона, отвлёкся на миг, и птица опустилась ниже. Ищейка, притаившаяся за деревьями, высунула голову. «СЕЙЧАС!»

Рукоятка из сандалового дерева удобно легла в ладонь. Еле заметный поворот ноги и толчок. Импульс поднимался по телу к руке, та, словно плетка, вырвалась, распахивая плащ. Не успев дойти конечной точки и прицелиться, стрелок дважды нажал на курок. Выстрелы заложили уши, пули по странной дугообразной траектории рассекли воздух, закручиваясь и повторяя форму нарезного ствола.

Первая пошла наискосок вверх. Ворон даже не успел понять, что произошло. То, что осталось от птицы, упало на потрескавшуюся дорогу безжизненным куском мяса. Маг, взявший птицу под контроль, встал на колени, схватился за голову и прикусил губу до крови. Глаза горели, он не успел разорвать связь и испытал на себе часть боли, умирающего ворона.

Какое‑то время он будет приходить в себя и не сможет преследовать.

Вторая пуля была выпущена параллельно земле. Низший контролировал расстояние, разделявшее их и скрывался так, чтобы между ними никогда не было прямой линии, тогда пуля точно его не достанет. Обычный человек, конечно, не смог бы попасть с такого расстояния, но потомок короля Эльда, истинный стрелок, этим и отличался от обычных людей.

«Не рукой стреляю, а сердцем. Тот, кто стреляет рукой – забыл лик своего отца.»

Оружие в его руках ожило, пуля закручивалась, бесшумно скользя между деревьев, вот она пробила, падавший лист, пролетела мимо комара, застрявшего в паутине, срезала кору молодого дерева. Низший дёрнулся, но слишком медленно. Пуля снесла голову, даже не почувствовав сопротивления, разбрызгивая кровь во все стороны.

Все длилось – ровно один удар сердца.

Эхо от выстрелов затихало где‑то вдалеке. На землю медленно опускались перья.

Человек в шляпе двинулся дальше. Дорога плавно повернула, и он увидел закусочную – низкое одноэтажное здание из восьмидесятых, сочетание розового с синим, большие окна, рядом несколько припаркованных автомобилей, пару велосипедов, над входом круглая неоновая вывеска. На ней изображен кусочек пирога с вишенкой. Пахло жареным мясом и специями.

– Это здесь, – прохрипел стрелок.

 

 

Пятничное безумие

 

Безумие – это искажение восприятия реальности в органически поражённом головном мозге.

 

Пятница, в закусочной у Синти было слишком много народу. Обычно в это время заходят только работники после смены, удивительно, но сегодня почти не было свободных мест. Толстый повар Саймон, еле справлялся.

Синти взяла салфетку и протерла шею,» Как же здесь душно.» Кондиционер давно был сломан, а мастер все обещает приехать. В углу крутился вентилятор, скрипел, шатался, и все, что мог, – это гонял по заведению раскаленный воздух.

На полке стоял старый магнитофон. (Сколько ему уже? Лет двадцать, наверное.) Из динамиков звучал джаз, что‑то из классики. Синти нравилась эта музыка, к тому же она добавляла заведению уютной атмосферы, чего‑то особенного. Фотографии старых автомобилей на стенах, в углу проигрыватель пластинок, хорошая коллекция винила, два игровых автомата, «пакмен» и «стрит файтер», напротив холодильник с газировкой. Синти поправила начинающую седеть прядь волос, потянулась включить кофе‑машину, и тут раздался выстрел. Хозяйка пробежалась взглядом по заведению: никто не обратил на выстрел внимания, а может, это вообще колесо лопнуло.

 

Люди за столами шумно разговаривали, кто–то спорил, кто–то обсуждал футбол – а как же, их любимая команда проиграла аутсайдерам. Некоторые уже достаточно влили в себя пива и пытались что–то доказать другим, повышая голос. Мама ругала сына за то, что он испачкал рубашку кетчупом, и с силой пыталась оттереть пятно салфеткой. Пузатый Джонни обнимался с алко‑другом и рассказывал, как всегда, очередной тупой анекдот. Загорелый мужчина в дорогом темно синем костюме с золотыми запонками гладил под столом ногу местной сосульке Бетти в коротком белом сарафане с подсолнухами. Странная была эта девчонка, но очень нравилась мужчинам. Пожилая пара танцевала.

«Наверное, так и выглядит любовь до гроба, – подумала Синти. – Может быть, эта их песня».