Свадьбы не будет
– Смотри под ноги внимательнее, у нас в лесу леший такой затейник… Особенно ведьмочек любит. За ногу хвать, и нет ведьмы. А нет ведьмы – нет проблем.
Все, достал он меня своими шуточками!
– Я ему на откуп гнома‑матерщинника Валерьяна отдам, – любезно ответила я.
– Не хочу тебя расстраивать, кнопка, но леший за правую команду играет, я‑то ему зачем?
– Ну как зачем? Из твоей шерсти пояс себе свяжет, зимой точно не замерзнет. Лев, давно хотела спросить, а ты по осени сильно линяешь? Робот‑пылесос справляется? И еще… Шампунь ты для шелковистой шерсти берешь или обычный? Просто такая шевелюра на ногах – это предмет зависти. Как ухаживаешь?
Лев остановился.
Обернулся.
Упер руки в бока и смотрел.
Я же задрала голову повыше, обошла его по дуге и гордо шла вперед. А то заладил – полторашка, чихуашество… Тоже мне, гном по вызову.
Интересно, а ритуал можно как‑то обратно совершить? Или его Любови Ивановне сдать на опыты? Так сказать, новая услуга – мужик к порогу. Отдам его ей, пусть вдвоем сказки сочиняют, надоел.
Осталась самая малость – как‑то транспортировать этого великана на порог дома Любови Ивановны. Думаю, она не растеряется и быстро найдет применение Валерьяну.
Вот бы ей еще Эдуарда как‑то всучить…
– Что ты про шерсть сказала? – донеслось мне в спину.
– Позавидовала, что зимой не мерзнешь, – огрызнулась я, выходя на дорогу.
В округе бурлила жизнь. В огородах уже вовсю трудились бабушки в разноцветных платочках, где‑то мычали коровы и кудахтали куры. Казалось, в деревне даже время шло по‑другому. Степеннее, медленнее. Атмосфера умиротворения чувствовалась в неспешной жизни всех жителей, занятых своими делами.
Возле забора лениво вылизывал шерсть огромный, рыжий кот, а за забором резвились маленькие котята. Я переводила взгляд от одного домика к другому, пока…
– Коза!
– Самокритично! – тут же ответил Лев.
Я указала рукой в ту сторону, где в тени раскидистого куста жевала травку та самая любительница завтракать шортами.
– Может, не заметит? – с надеждой предположил Лев.
– Снимай шорты! – подумав, решила я.
– Сейчас? Кнопка, ты не в моем вкусе.
– Я тоже умных и сообразительных люблю. Козе шорты твои понравились, давай ей их отдадим и спокойно проскочим.
– Гениально. А я как до дома идти должен?
– Если стесняешься, то давай я джинсовку сниму, прикроешься.
– Мне твоя джинсовка на одну ногу не налезет!
– А ты на ноги не натягивай. Прикройся и быстренько мимо пройдем. Снимай давай!
– Обойдешься. Бежим.
– В сарай больше не побегу, – уперлась я.
– Давай тихо в ту сторону, заметит – беги прямо, до бабушкиного дома. Может, она уже поела или вообще про нас забыла?
– Я боюсь! – призналась я.
– Прыгать высоко умеешь? В школе через козла прыгала?
– Через настоящего – нет!
– Трудное у тебя было детство, сразу видно – городская. А вот у нас в поселке игра такая традиционная есть на грани слабоумия и отваги. Называется – разозли козла, а когда он атаковать будет – прыгай. Сафари по‑деревенски. Давай, госпожа ведьма, хотела дом в деревне – соответствуй.
И взял меня за руку, решительно шагая вперед.
Если выживу – убью Анфису. В следующий раз пусть Ираклия отправляет смотреть приглянувшуюся недвижимость.
Мы очень старались выглядеть незаметно. Даже Лев, которого не заметить вообще трудно, потому что такого гренадера в изящных шортах издалека видно.
Лев переместился так, чтобы закрыть меня собой от флегматичной с виду козы. Сильно сжал ладонь и широким шагом маршировал вперед.
– Не смотри сюда, не смотри, – шептала я себе под нос.
Но… Не вышло. Коза медленно развернулась, остановилась взглядом на недоеденном завтраке и даже перестала жевать травинку.
– Бежим? – дрожащим голосом спросила я.
– Иди спокойно, – потребовал Лев.
Коза, недолго думая, пошла за нами, но в этот раз не нападала. Она словно завороженная шагала след в след, ни на шаг не отставая.
– Мамочка, – провыла я и сама сильнее сжала его ладонь от страха.
– Не верти ты так головой, – раздраженно потребовал Лев, – пять метров осталось.
Заметив забор бабушки Вари, мы оба, не сговариваясь, ускорили шаг. Коза тоже ускорилась. Мы зашагали еще быстрее, коза бодрее зашевелила копытцами. Мы побежали, коза тоже.
Мы поравнялись с калиткой, Лев легким движением ее открыл, впихнул меня, прыгнул во двор сам и снова запер калитку под недовольное «ме‑е‑е‑е».
– Лева! – ахнула бабушка Варя, заметив испуганных и чумазых нас. – Да что ж такое? Опять козу дразнил, охальник? Я ж не посмотрю, что оглобля вымахал, так надаю – неделю сидеть не сможешь!
– Ба, это не я. Я вот эту полторашку спасал, она с козой последний куст крапивы не поделила. Подрались даже, разнимать пришлось!
– Врун! – ахнула я, а этот… Этот… Взял и подмигнул, широко при этом улыбаясь.
– Сенечка! – всплеснула руками бабушка Варя. – Где ж ты так изгваздалась, милая? А ну, давай в ванну марш, отмываться. Ой, бедовая девица, прям как Левка мой.
– Да не я это! – возмутилась я.
– Иди. Полотенчико там, вещички свои давай мне в машинку сразу кидай, я тебе сейчас что‑нибудь переодеться подберу.
Я шла в дом, почему‑то сгорая от стыда, хотя моей вины не было. Это все Лев и его шорты. На крыльце брезгливо сняла кеды, отставила в сторону и крикнула бабушке Варе:
