Святилище кровавой луны

Через некоторое время я опускаю взгляд на свою импровизированную тарелку и оцениваю фрукты в сумке. Похоже, на сегодня мне хватит еды, но я продолжаю наполнять ее, чтобы завтра выспаться и не беспокоиться о необходимости добывать пищу. Конечно, на самом деле это всего лишь предлог. До захода солнца остались считаные минуты, а луна уже высоко в небе, наполняет меня силой, которую так и хочется использовать. Мощью, доступа к которой я не располагала в полной мере годами.

При помощи луны я срываю с плодоножки труднодоступную ягоду и наблюдаю, как она парит в воздухе и приземляется ко мне на ладонь. Остатки лунной магии слабо витают в воздухе от этой ничтожной задачки, но не настолько сильно, чтобы гончие смогли их учуять. Лунная энергия означает, что источник силы доступен нам только тогда, когда заходит солнце и восходит луна. Более сильные эльфы могут черпать из нее энергию независимо от того, где она находится в небе. Но тем не менее даже силы моего отца ограниченны в течение светового дня.

С другой стороны, а как же могущество Кровавой Луны? Бездна, присутствие которой ощущается так, словно у нее есть свое сердцебиение, ощущаемое наряду с моим собственным. Калейдоскоп звезд и океаны вращающихся синих и фиолетовых оттенков, галактика нетронутой мощи. Так? Непочатый край живой необузданной магии, которая течет по моим венам, словно я могу сравниться с луной.

Я упускаю так много потенциала, но меня совсем это не волнует. Я не могу пользоваться этой магией, иначе стала бы световым маяком для всех восьми королевств, который можно было бы выследить. В любом случае я могу положиться на то, что умею делать своими руками, и это заставляет меня чувствовать себя смертной. Хорошо это или плохо, мне еще предстоит решить.

Я продолжаю собирать ягоды, пока их не становится больше, чем мне на самом деле нужно. Колени щелкают, когда я встаю, чтобы подправить горстку.

– Боги, – шиплю я сквозь зубы, когда натыкаюсь пальцем на шип. Поднеся указательный палец прямо к лицу, я наблюдаю, как на поверхности проступают капельки крови и закатный сумрак отражается в их багрянце. Глубже, чем обычно, но все равно заживет в течение нескольких минут.

Вытирая палец о платье и перекладывая книгу в уколотую руку, я возвращаюсь на свое место прямо у воды и наблюдаю, как облака плывут по небу, закрывая полную луну. Поедая ягоды, я нежусь в лунных лучах, чувствуя, как мое ожерелье борется с призывом всего моего существа засиять серебром.

Мои пальцы скользят по груди, по тому месту, где должна находиться моя отметина. Я все еще могу воспроизвести в памяти белый полумесяц на участке кожи над сердцем; одно из свидетельств того, что я та, о ком говорится в пророчестве.

Тень серебряного света между закатом и рассветом расколет обсидиан и принесет разрушение королевствам. Сердце полумесяца выиграет войну среди хаоса и погибели.

Соедините пророчество с проклятием, в котором я каким‑то образом верну богов к жизни, и я стану желаннейшей из мишеней во всех восьми королевствах. Вопрос только в том, захотят ли короли жениться на мне или убить. Безусловно, это зависит от того, как интерпретировать пророчество о победе в войне. И в зависимости от того, захочет ли кто‑то использовать мое проклятие, убив меня, чтобы вернуть мертвых богов и покончить с войной раз и навсегда.

В любом случае, захочет ли король выиграть войну или прекратить ее, и то и другое, скорее всего, приведет к моей смерти. Нодиси, Король Зари Безупречности, с другой стороны, один из немногих, кто не желает мне смерти. Пока что. Моя помолвка с ним – верный признак того, что он хочет использовать меня как символ, «завоевать мое сердце» и каким‑то образом выиграть с его помощью войну. Я предполагаю, что это его способ сохранить мою жизнь, поскольку последнее, чего он хочет, – это чтобы я каким‑то образом вернула божеств своей смертью, поскольку именно он, по сути, всех их убил.

Но я правда не понимаю, как у меня хватит сил вернуть их обратно или выиграть войну. И выяснять это мне особенно не хочется.

Чернокровники, напротив, действительно желают мне смерти. И вчера они хотели моей смерти. Они хотят вернуть свою богиню, Сатрину, Королеву Ада. К сожалению, это означает, что я должна умереть, чтобы их желание воплотилось в жизнь.

Я снова опускаю взгляд на книгу, и мои губы сжимаются в тонкую линию.

«Ох, великолепно, теперь она не стоит и монеты», – думаю я, когда замечаю темное пятнышко в верхней части моей книги. Сейчас она отправится в костер, а не на какую‑то убогую сделку. Я не настолько глупа, чтобы позволить кому‑то обзавестись чем‑то с пятном моей крови. Я знаю достаточное количество заклинаний, которые можно было бы использовать против меня, если я ее не уничтожу.

– К черту. – Я снова надеваю ботинки, поднимаюсь на ноги и направляюсь к водопаду, аккуратно складывая оставшиеся ягоды и книгу в сумку, надеясь, что ягоды не будут раздавлены.

Я едва разглядела впереди лужу. Хотя вы их не видите, но там всегда есть детеныши крабов. Я перепрыгнула через нее и сделала последние несколько шагов к скале. Мои пальцы нащупали влажный камень, и я подтянулась. Может быть, и темно, но я вижу прекрасно, как при дневном свете.

Шероховатый камень грозит содрать кожу с моих пальцев и пробить подушку поверх моего живота. Стараясь не поскользнуться на водорослях, я приближаюсь под углом к водопаду. В конечном счете он грохочет мне в спину, когда я пробираюсь за него. Мои платье и волосы пропитываются влагой, и по телу пробегает холодная дрожь, которая почти расслабляет меня. Прижимаясь как можно ближе к камню, я начинаю двигаться боком, чтобы преодолеть последние несколько футов до входа в пещеру.

Я вваливаюсь внутрь и обнаруживаю изумительное зрелище – мою самодельную кровать. Присев, я изучаю песок, который насыпала у входа в пещеру, чтобы обнаружить какие‑нибудь следы. Но ничего нет, кроме отпечатка моих собственных ботинок. Прежде чем продвигаться вглубь, разглаживаю песок, пока он не становится ровным. Я провела пальцами по всем своим потайным местам, однажды заполненным монетами, ожерельем покупателя и странными украденными драгоценностями в пещере, чтобы убедиться, что они остались нетронутыми.

Опускаясь на груду одеял, я наконец снимаю свой фальшивый живот и глубоко вдыхаю, наслаждаясь свободой, которую ощущаю нутром. Я переодеваюсь в завтрашнее платье и оставляю ботинки, как поступаю всегда, когда сплю на открытом воздухе, и закрываю глаза, прислушиваясь к журчанию воды.

Через несколько секунд я погружаюсь в сон.

 

Дэкс.

Глава 3

 

С моих губ срывается душераздирающий крик. Такое чувство, будто мою кожу разрывают изнутри. Как будто какая‑то сила пытается вырваться на свободу.

– Кто ты? – рокочет чей‑то голос.

Мое тело покрывается потом, и я выныриваю из‑под толстых одеял, пытаясь обрести голос. Но в моей пещере ничто не движется. Никаких очертаний. Никакого шума. Никакого запаха. Просто пустота.