Тень из сновидений. Часть I

– Алекс, ничего не скажешь? – Эмма посмотрела на хранившего молчание друга.

Он пожал плечами:

– Вы и так все сказали.

Эмма так и не высказала вслух испытываемое беспокойство за друга. Со вчерашнего дня Алекс стал очень тихим и задумчивым, и она волновалась, что он довольно сильно переживал, но держал все глубоко в себе. Но она знала, что бесполезно пытаться с ним поговорить. Пока он сам того не захочет, можно даже не надеяться, он не выдаст ни одного переживаемого чувства и ни одной мысли, что тревожат его.

После того, как Виктория ушла домой, Алекс вернулся к машине и разблокировал двери. Выслушал все возмущения, не перебив, попросил прощения и отдал ключи Максу. Объяснил свой поступок тем, что был напуган и не хотел их вмешивать. Не полностью убежденные Макс и Эмма поехали домой, оставив друга наедине со своими мыслями. Он выглядел именно так, что не возникало сомнений: ему необходимо было побыть в одиночестве.

Эмма поглядела на девушку, вспоминая вчерашний вечер. Виктория не стала принимать помощь и спешила домой, сбежав от Алекса, словно крайне боялась оставаться там надолго. Похоже, утром им предстоял непростой разговор, предположила она, наблюдая, как девушка смотрела на ее друга. Ее привязанность было видно даже едва знакомому человеку.

– Спасибо, – запоздало поблагодарила Виктория.

– Не за что, – Макс улыбнулся, затем приобнял Эмму, которая сразу растворилась в теплых объятиях.

Виктория несколько смутилась тому, что друзья Алекса, оказывается, пара. Она пристегнула ремень безопасности, прижала рюкзак к груди. Алекс вел машину, не превышая допустимые лимиты, и в общем‑то старался не сводить внимания от дороги. Девушка смотрела в окно, с чувством печали уезжая все дальше от дома. В груди было такое чувство, будто она оставила дома свое сердце, и теперь внутри зияла пустота. Еще вчера ей казалось, что она недостойна жить, а уже сегодня ее желание начало исполняться, и странным образом ее и всех этих людей по какой‑то причине вычеркнули из привычной жизни.

♡ ♡ ♡

Когда они покинули границы города и проезжали мимо знака с названием, Виктория затаила дыхание, провожая его взглядом. Серая дорога вела мимо густого леса, небо так и не прояснилось, и чем дальше они уезжали, тем темнее становилось от непроницаемых серых туч. На стекле все чаще стали появляться дождевые капли.

Через несколько часов машина остановилась на автозаправке. Дождь, не переставая, продолжал литься косыми каплями, будто следуя за ними и пытаясь нагнать.

Алекс оглянулся к своим притихшим друзьям и увидел, что они заснули, прижавшись друг к другу, как прелестные милые создания. Он посмотрел на Викторию, обхватившую себя руками и олицетворяющую собой чувство страха.

– Выйдешь со мной? – предложил он, даже не надеясь услышать положительный ответ. Девушка удивила его, кивнув.

Они зашли внутрь автозаправки, где был крохотный супермаркет. У входа Алекс проверил свои карты, но ни одну банкомат даже не принял. Он обессиленно вздохнул и посмотрел на девушку.

– У тебя есть с собой банковские карты, документы?

Виктория в ответ покачала головой. Несовершеннолетней даже смысла нет носить при себе паспорт. Алекс понимающе кивнул.

Расплатившись за кофе и бензин наличными, Алекс вышел на улицу и остановился под крышей, чтобы выпить холодный кофейный напиток. Виктория встала рядом, замечая, как дождь начинал идти сильнее, наконец их настигнув. Понимая, что лучше момента может не быть, чтобы обсудить то, что ее беспокоило, она собиралась с храбростью заговорить, тянув до последнего. Алекс не смотрел в ее сторону, допивая кофе. Когда он закончился, и Алекс направился к машине, Виктория только тогда решилась:

– Подожди, пожалуйста.

Он заинтересованно обернулся, стоя все еще под крышей.

– Спасибо, что вернулся за мной.

– Не за что, – он ответил искренне, не собираясь обманывать ожидания. – Вдруг ты бы поделилась чем‑то важным.

– Если бы не вся эта ситуация, мы бы больше не встретились? – тихо и неуверенно спросила Виктория, пряча ладони под длинными рукавами ветровки.

– С чего такие мысли? – в его голосе прозвучало правдоподобное удивление. – Я ведь сказал, что у меня были дела. Я знаю, где ты живешь, узнал тебя достаточно для того, чтобы сделать вывод, что ты домашняя девочка и редко куда выходишь. Не так скоро, но мы бы увиделись вновь. Настолько сомневаешься в себе, что мне не доверяешь? – Алекс слегка улыбнулся.

– Извини, что из‑за меня только одни неприятности, – она с трудом произнесла слова, не выходящие из головы.

– Так постарайся их не приносить, – вполне оправданно заметил он.

Виктория кивнула, поникнув плечами. Услышанное пренебрежение в его голосе еще больше заставило ее почувствовать себя проблемой для окружающих.

– Может, мне не стоило уезжать никуда от дома.

Алекс едва смог расслышать, что Виктория произнесла очень тихо, тем более ее голос заглушил шум дождя.

– Что ты сказала? – переспросил он, не сводя с девушки непонимающего взгляда. Внутри него стало тревожно скрежетать нечто обратное совести. Он еще не понимал толком, что это за новое ощущение, появившееся в нем совсем недавно. И детонировало пока только при контакте с этой девушкой. Это чувство выло и требовало сделать что‑то плохое, вызвав у кого‑либо негативную реакцию и отрицательные эмоции. Противиться этому чувству – все равно что напороться на острые шипы, впивающиеся под кожу.

– Я не хочу приносить никому неудобств, – решение далось ей непросто, однако ее нахождение здесь казалось наименее правильным из всех возможных мест.

– Кто‑то разве сказал что‑то подобное? – его голос вновь стал раздраженным.

Не выдерживая находиться под давлением его голоса и холодного взгляда, Виктория собралась уйти, понимая, что у нее не получалось построить с ним разговор. Создавалось впечатление, что он действительно винил ее во всех смертных грехах.

Осознав, что зашел слишком далеко и таким подходом только все испортит, Алекс почувствовал, как раздражение стало таять. Разум прояснился, пришли самые подходящие к ситуации мысли, которыми он еще мог попытаться переубедить отчаявшуюся девушку.

Викторию остановила рука, не позволив уйти дальше трех шагов, взявшись за ее плечо. Девушка не смогла освободиться и от беспомощности заплакала, будто загнанный в угол зверек.

– Тебе страшно? – спросил он уже спокойнее, удерживая девушку одной ладонью, взявшись за выделяющиеся косточки плеча под тонкой тканью.

– Мне страшно, и я хочу быть дома, – со слезами произнесла она.