Тень из сновидений. Часть I

– Приятного завтрака, – с легкой улыбкой произнес Гарри, взявшись за приборы. В течение пятнадцати минут на стол принесли все заказы.

Эдвард бросил хмурый взгляд напротив, наблюдая за тем, как Стивен уже почти закончил трапезу несмотря на то, что никто не приступал к еде, пока ее не принесут всем.

– Где твои манеры, Трак? – недовольно покачал головой он, легким движением пальцев освобождая металлические приборы из бумажной салфетки.

Стивен едва не поперхнулся, отложил на тарелку ребрышко, на котором почти не осталось мяса. Он ел руками, закатав рукава, нисколько не обращая внимания на то, что за столом последние минут пять раздавался хруст и звуки откусываемого острого мяса на кости только с его стороны.

– Что для тебя еще, Гоуст, сделать? – произнес он с обидой в голосе, чувствуя себя задетым. – Давайте, выслушаю все ваши жалобы и предложения. Ведь я грубый козел.

– Никто не имел в виду ничего подобного, – покачал головой Гарри и вздохнул. – Тебе нужно остыть.

– А, по‑моему, вам всем пора заткнуться и не лезть в мою сторону со своими советами.

Джеймс поначалу только слушал привычную перепалку, не поднимая глаз от тарелки перед собой, ожидая, когда вполне типичная для них ссора завершится сама. Но Стивен из‑за последних событий перевозбудился и сорвался. Джеймс бросил осторожный взгляд на Гарри Фроста, который после последней реплики посмотрел взбалмошному парню в глаза, темно‑зеленым сиянием взгляда впился в его сознание и произнес приказным и доходчивым тоном:

– Остынь.

Стивен словно получил мысленно крепким снежком по голове. Его взгляд рассеялся, он позабыл, что только что кипел от испытываемого раздражения. Эмоции просто испарились, и на смену им пришла растерянность. Он продолжил есть, иногда хмурясь, безуспешно пытаясь вспомнить, чем только что были заняты его мысли.

Гарри поправил ворот рубашки, оценивая обстановку за столом. Никто особо не обратил внимания на его действия. Лишь Джеймс благодарно едва заметно кивнул ему. В полном спокойствии все приступили к утолению голода.

Виктория посмотрела в свою тарелку, на кусочки ветчины, сыра и поджаренного хлеба. Наверное, это самая простая еда, которую она способна съесть. Ничего жирного или способного вызвать отравление. Ей необходимо поесть несмотря на то, что было совершенно не до этого. Даже Алекс без особого удовольствия впивался в хрустящий хлеб, без видимого желания ел, чтобы ничем не привлекать к себе внимание за столом.

Макс в волнении сделал большой глоток черного кофе без сахара и взглядом показал готовность начать серьезный разговор.

Видя, что новым знакомым не терпелось, Джеймс решил рассказать все с самого начала, изредка прерываясь на еду. Перед этим задав ряд уточняющих вопросов:

– В один момент ваши знакомые и родственники перестали вас узнавать? Документы потеряли достоверность? Прямо посреди обычного дня, громом, пропала возможность связаться с кем‑либо, снять деньги с кредитки? Я правильно понял то, что ты сказал в машине?

Макс медленно кивнул.

– То же самое произошло и с нами. Около года назад. Вчетвером мы отправились за город на фестиваль, отдохнуть на празднике. Следующим днем вернулись и обнаружили, что наши личности полностью стерты с воспоминаний наших близких и всех тех, с кем мы были знакомы. Мы остались в одиночестве, без работы, без денег. Без наших семей.

– Самое жесткое похмелье на моей памяти, – ухмыльнулся Стивен, медленно разворачивая рукава рубашки. Он быстро расправился с едой и бросил в тарелку с косточками скомканную салфетку в жире со своих пальцев.

– И решили объединить усилия, чтобы найти себя в новом мире, – продолжал рассказ Джеймс. – Устроились в одну автомастерскую, скопили денег на этот минивэн и отправились по странам и континентам. За все время мы много чего повидали.

– Почему вы не остались в своем родном городе? – спросил Макс.

На этот вопрос ответил Гарри:

– Мы не смогли найти среди улиц своего города ответ на то, что с нами произошло. И приняли непростое решение, которое могло принести больше пользы в нашей ситуации. Все же это многим лучше, нежели каждый день видеть призрак прошлой счастливой жизни, не в силах вернуть утерянное. Нам пришлось двигаться дальше.

Макс посмотрел на Эмму, обдумывая последние слова, услышав то, что только возникало робкой идеей в его голове, не обладая достаточной смелостью быть произнесенной громче, и сплетаясь корнями в виде стойкого и одновременно тяжелого решения – оставить все в прошлом.

– Вы ведь чем‑то объясняете себе то, что случилось? – подал голос Алекс, выйдя из задумчивости.

– Конечно, – пожал плечами Гарри. – Принимаем реальность как таковую.

– А как вы смирились с этим? – спросил Макс с особым аппетитом уплетая еду в своей тарелке, подстегнутый требующей энергии быстрой сообразительностью.

– Мы не смирились, – ответил Джеймс. – Мы до сих пор ищем ответы. Когда отправились в путь, то стали искать людей, разбирающихся в подобных явлениях. Ну, – он слегка прищурился, отчего на его остром прямом носу возникли симметричные полоски, – я имею в виду: гипноз, способность пудрить людям мозги. И в один момент нам действительно встретилось кое‑что интересное и достойное внимания. Мы наткнулись на одного человека, что несколько лет назад всерьез занимался изучением нашего феномена. Он ученый, работал в университете и защитил докторскую степень по данному вопросу, доказав, что в теории подобное возможно. Изменить историю, повлияв на свое существование в прошлом. Мы тщательно изучили его работу и связались с ним. Он нам ответил и сказал, где его можно найти. И как раз направляемся к нему.

Макс удивленно поднял взгляд. Вид в полной серьезности Джеймса Стейси его несколько ввел в замешательство.

– Изменить историю? – задумчиво повторил он.

– А на что еще это похоже? – Эдвард сцепил пальцы в замок и поставил руки перед собой. Его карие глаза стали напоминать камни янтаря – застывшую смолу в переливе солнечных лучей. – С того ни сего твоя личность становится неподтвержденной, никаких доказательств нынешнего существования, даже в памяти людей. Только что‑то со стороны могло оказать такое влияние.

– Из будущего? – Макс нахмурился. В памяти воскресали последние события. В его обычной жизни не было ничего выдающегося, как и в жизни его возлюбленной. Он был более чем уверен, что его дальнейшая судьба, абсолютно типичная и заурядная, плавно вела бы, не сходя с курса, до самой смерти. Конечно же, он имел хрупкую надежду и все силы отдавал на свое развитие, чтобы добиться революционного в своем роде успеха. Мысль о том, что, возможно, в будущем он сделал нечто такое, что вынудило его полностью стереть собственное существование, даже показалась ему интересной. Вдруг это именно он своим желанием прыгнуть на голову выше своего друга, виновен в случившемся со всеми этими людьми? И сколько кроме них таких же странников без прошлого? – Чем больше узнаю, тем страшнее становится, – Макс взглянул на возлюбленную. Эмма едва заметно пожала плечами, относясь к разговору со скептицизмом.