Тень из сновидений. Часть I
Через несколько часов, которые они провели, почти не говоря друг другу ни слова, Алекс сказал, что ему пора идти. Собрался и ушел, не сказав ничего о том, увидятся ли они еще когда‑нибудь, и умолчав по поводу того, что между ними произошло.
Виктория закрыла за ним дверь, наступила полная тишина. Кошка вышла из своего укрытия, обеспокоенно потерлась о ноги хозяйки. Девушка сделала вдох и почувствовала слабое присутствие покинувшего ее человека – легкий в своей горечи сигаретный запах с его одежды. Из глаз полились слезы, а пустота в груди стала расти.
Через два часа она услышала, как в двери повернулся ключ. Вытерев слезы, не прекращающие литься, Виктория направилась встречать маму.
Мама вздрогнула, когда увидела ее, и с осторожностью спросила, кто она и как попала в квартиру.
«Иди ко мне, я хочу, чтобы ты была здесь. Кошмары становятся мной, это так чертовски ясно» – «Christian Brothers» Queens Of The Stone Age.
*The End (англ.) – конец.
♡ Глава 2. Горизонт событий
Опустившись на лестницу, Виктория навзрыд заплакала, желая забыть последние полчаса своей жизни словно плохой сон. Ее мама, самый дорогой и близкий человек, сказала, чтобы она уходила. Мама говорила, что не знает, кто она, и что видит ее в первый раз. Никогда прежде в жизни девушка не встречалась с подобным отношением мамы, для которой всегда была любимой младшей дочерью. Мама предположила, что, уходя не закрыла дверь, и девушка таким образом попала в квартиру. Виктория показала свои ключи, которые сразу отобрали резким движением. Огляделась посреди прихожей, но горячие слезы предательски застилали обзор. Она ведь всю жизнь провела в этой квартире, у нее была собственная комната. Но мама начинала терять терпение, и сказала, что вызовет полицию, если она сейчас же не уйдет.
Так Виктория оказалась плачущей перед домом, ожидая возвращения старшей сестры. Она достала телефон из рюкзака. Мама почти вытолкнула ее, и это единственная вещь, которую она смогла забрать. На ней была вчерашняя одежда – темные джинсы, синяя футболка, серые высокие кеды и светло‑зеленая ветровка. В рюкзаке пара личных вещей, которые она носила всегда с собой. Девушка собиралась перед возвращением мамы сходить до магазина напротив дома и купить необходимое для завтрака, но немного задержалась, заканчивая домашние дела, занявшие больше времени по причине плохого настроения.
Телефон показывал, что нет сети и из‑за этого она не могла позвонить кому‑либо.
Для девяти утра в тени было довольно прохладно. Она обхватила себя руками, опустила голову к острым коленкам, проникшись долгим ожиданием.
Перед домом остановилась машина. Виктория сразу заметила ее боковым зрением, и она показалась ей смутно знакомого цвета. Подняв голову, она увидела, что Алекс направлялся к ней с несвойственным выражением на лице, будто он был чем‑то раздражен и недоволен. Бледно‑белая кожа, тени под глазами. Упавшая неровная челка закрыла один глаз, добавив мрачности его образу. Она едва его узнала, будто прошло гораздо больше времени с момента их расставания, преобразив за прошедшие часы его облик полностью.
– Впервые рад увидеть тебя вне дома, – произнес Алекс таким едким голосом, что упомянутая радость была сомнительна.
Потерянным видом с заплаканными глазами она вызвала к себе только больше недоверия. Невозможно постоянно находиться в таком тревожном состоянии, в каком она представала каждый раз перед ним, словно просила к себе жалости.
Остановившись на нижних ступенях, возвышаясь над девушкой, Алекс протянул ей руку.
Виктория почувствовала, как внутри стало теплеть. Она больше не была одна. Однако Алекс не выглядел так, словно его волновали ее слезы и у него было желание разобраться в том, что с ней произошло. Его самого будто что‑то тревожило и злило.
Виктория взялась за его руку, очень теплую, но хрупкую ладонь.
– Что‑то случилось? – спросила она в надежде узнать, что заставило его приехать к ней.
– Может, мне стоит спросить это у тебя? – Алекс бесстрастно посмотрел в ее глаза, в которых капли слез застилали зеленый оттенок печали: именно таким ему виделся этот темный цвет холодного изумруда.
– У меня, – произнесла Виктория тихим голосом и запнулась, подбирая слова.
– Ничего не потеряла? – спросил он, не дождавшись ответа, и посмотрел на нее надменно, будто причина его такого злого настроения заключалась в ней или по ее вине, и он не сомневался в том, что она намеренно притворялась непонимающей.
– Свою маму… – Ответила она и ничего не смогла больше произнести из‑за вновь подступающих к горлу судорог.
– Пойдем со мной, – взяв девушку за расслабленную руку, он потянул ее и отвел к своей машине, услышав то, что ему было нужно.
– Что происходит? – Виктория посмотрела в затемненные стекла и остановилась. Попробовала сперва прояснить происходящее, несколько побоявшись подчиняться.
– Садись в машину.
Виктория заметно вздрогнула, испугавшись грозного голоса, и не двигалась с места, остановившись рядом с угрожающей тенью молодого человека.
– Ты слышишь? В машине поговорим. Не выводи меня из себя.
Ей захотелось убежать и больше не знать этого человека, который сначала казался образцом добродетели и нежности, а сейчас напоминал своего злого двойника. Этим утром мир словно перевернулся с ног на голову.
Виктория отступила, собираясь уйти. Последняя черта терпения была стерта. Алекс поднял ладонь и легким движением поразил лицо девушки.
Она издала вздох, едва удар прошелся по ее лицу. Прижала холодную руку к горящей щеке, смотря со страхом и непониманием. Но восприняла это скорее как предупреждение, потому что, если бы он приложил силу, она бы почувствовала это.
– Садись в машину. Нужно поговорить, – произнес тихий голос, однако не терпящий возражений.
Дрожащей рукой Виктория открыла дверцу и села, чувствуя, как сердце забилось у самого горла. Казалось, одно неосторожное движение или слово, и она будет страдать еще сильнее.
