Тени звёзд

– Так вот почему фигурки, параметры которых неизвестны, стоят так дорого! – поняла Ана. – Потому что каждая содержит ещё одну деталь к этому шифру, к шараде шеклов. И в понимании фанов, каждая новая фигурка – это шанс разгадать весь код!

– Конечно! – с улыбкой до ушей подтвердил Кизя, довольный её восторгом. – Пока параметры новой фигурки не утекли в народ, всякие коллекционеры и одержимые искатели истины готовы драться за неё. Ведь многие верят, что это наследие древней цивилизации. И кто отыщет правильные координаты, найдёт на одной из миллионов неосвоенных планет какой‑нибудь невообразимый артефакт! Один богач заплатил пятнадцать миллионов, а потом устроил стрим и огласил параметры фигурки всему сообществу. Стал супер‑популярный, теперь купается в славе и внимании…

Было видно, что Кизя тоже хочет туда окунуться, хотя бы разок.

– В последние годы к этому спросу добавились ещё и профессиональные перекупщики, – предположил Фокс. – А недавно инвесторы. Включился рыночный механизм преумножения прибыли, новые фигурки часто демонстрируют под фильтром, не раскрывая параметров и храня их в тайне.

– Да, есть клуб владельцев Нераскрытых шеклов, – подтвердил Кизя. – Они обмениваются данными только друг с другом, и то у них там три категории с разными правами доступа.

– И стоимость шеклов постоянно растёт, – усмехнулся Одиссей.

Ана лишь удивлённо развела руками, поражаясь, как разумные существа умудряются из любой непонятной штуки устроить целую историю – и индустрию.

– Всё это время мы говорили о трёх признаках из четырёх, – заметил детектив. – А какие версии про девяносто девять грамм?

– Нууу, – протянул Кизя, – Если принять во внимание теорию Корвина… а совсем не принимать её могут только идиоты… В общем, если считать, что в шеклах зашифрованы координаты, то может все они происходят из девяносто девятого сектора? На тему веса тоже немало гипотез.

– Ты прямо поклонник этого профессора, – улыбнулся Одиссей.

– А как иначе? – удивился Кизя. – Он самый уважаемый шекловод! В молодости был покорителем планет, и, говорят, спас кучу народу. На одной дурацкой планетке бабахнул химический прилив, а первые колонисты оказались не готовы. Так вот, профессор Корвин его рассчитал и предсказал, убедил кучу народу всё бросить и эвакуироваться. Те, кто его послушали, выжили. Ему за это дали несколько наград. А ещё Корвин определил развитие шекловодства. Теперь все ищут новые фигурки и пытаются разгадать код.

– Ваше шекловодство идеально для любителей загадок и теорий, – покачала головой Ана. – На новичка обрушивается десяток интригующих тайн, они допускают миллион интерпретаций, но ни одна не даёт реальных ответов. И эти загадки никогда не будут разгаданы.

– Ну! Круто же! – воскликнул Кизя, причмокнув и облизав ложку. – А можно ещё десерт?

 

 

Маленькая ошибка

 

 

– А можно пожалуйста подержать шекл? Хоть на минуточку. Обещаю‑обещаю, я не сбегу! Просто… я столько лет ими увлекался, но никогда…

– На, – сказал Одиссей и вручил ему фигурку.

Кифоид вздрогнул от восторга и замер, держа её в ладонях.

– Шершавая, но гладкая, – восхищённо прошептал Кизя. – Упругая, но жёсткая. Прямо как жизнь.

– Шеклы обречены на популярность, – улыбнулась Ана, глядя на него. – Но стоит ли их тайна такого внимания, таких денег и такого интереса?

– Ты же слышала про код шеклов, – Фокс посмотрел на неё, в глазах детектива плясали искорки. – Мой интерес к этому делу вырос в четыре тысячи триста двадцать пять раз.

– Ладно, – сдалась девушка. – Мне и самой…

 

Что‑то угловатое, похожее на летающую техносферу, пробило полупрозрачный купол ресторана. Во все стороны разбежались трещины, купол взломался и обрушился, лавина дымчатых осколков с грохотом ухнула вниз, сметая столики и стулья, раскидывая и раня сидящих. Ана с её улучшенной реакцией уже рванулась из‑за стола, Фокс успел лишь уставиться на накатывающий смертоносный вал битого техно‑стекла. Краем глаза он видел, как Кизю стремительно обволакивает вздувающаяся защитная шкура – инстинкт кифоида пытался опередить опасность и спастись.

Сверкающая волна осколков со стонущим рёвом врезалась в стену промышленного хрусталя, которая отгораживала вип‑зону от остального ресторана. Стена дрогнула, но устояла, она была бронированной на случай бандитских разборок внутри солидного заведения чудесной планеты Гуро.

Угловатый sкиллер, размытый от скорости, со свистом вспорол воздух и обогнул стену резким виражом. Глаз едва успевал уследить за его движениями, но Ана смогла отклониться в сторону и швырнуть в sкиллера стул. Робот‑убийца безошибочно плюнул вспышкой энергии, и стул осыпался трухой, а затем из раскалённых орудий грянула вторая вспышка, нацеленная жертве прямо в лицо.

Перед тем, как эта вспышка убила его, Одиссей успел поразиться: как же так получилось? Ведь глаз сайн всегда предсказывал флуктуации ждущей судьбы – а при посадке на эту планету, при входе в этот ресторан он остался спокоен и тих. Он ничего не предвещал.

Импульс опалил щеку Одиссея, пронёсся дальше и врезался в надутую голову. Он прожёг защитную шкуру, будто её и не было, и превратил Кизю в обугленный обрубок, с которого сыпалась блёклая труха. И Фокс понял: глаз сайн молчал, потому что смерть сегодня поджидала не его.

Две худеньких руки безвольно упали, штука выпала из них, но не успела оказаться на полу, потому что sкиллер нырнул к ней ещё в момент выстрела. Он размытой тенью скользнул в воздухе, перехватил шекл – и резко замер в воздухе. В недрах кибер‑убийцы с лязгом раскрылся нуль‑портал, маленький, размером идеально под штуку, и Фокс тут же понял, что сейчас произойдёт. Шекл перенесётся к заказчику, а робот самоуничтожится, забрав с собой всех вокруг и стирая следы преступления.

– Взрыв! – успел закричать детектив, когда Ана схватила его и прыгнула в сторону, пытаясь вдвоём перекатиться за стену в слабой надежде спастись.

Нуль‑портал моргнул и закрылся, шекл покинул гостеприимную планету Гуро, робот‑убийца вздрогнул и родил испепеляющий взрыв. Волна плазмы ринулась к ним – и врезалась в вязкую силовую стену, которая окружила место взрыва, словно сфера тяжёлого киселя. Одиссей с Аной расширенными глазами смотрели, как убийственное пламя бушует за прозрачным слоем в сантиметрах от их лиц. И медленно выдыхается, гаснет.