Титановый город

– Они поместили сотни младенцев за железную стену, напечатали все эти лживые книги, воспитали их по придуманной теории и заставили так жить. Просто чтобы посмотреть, что из этого получится, понимаешь? Ради эксперимента! А ещё вы работаете на их заводе! Полные энтузиазма и рвения сделать как можно больше деталей, которые принадлежат им, как и всё тут!

– Я не понимаю тебя, – ошарашено проговорил он.

Я опустила руки: а что, если он действительно не способен был меня понять? Что, если в его голове уже невозможно уложить новую информацию об устройстве мира и я для него как пришелец со свой запутанной теорией?

– Не хочешь выйти на улицу? – неожиданно предложил он.

Я посмотрела за окно – выходить было страшно, но от долгого пребывания в четырёх стенах у меня уже голова заболела, поэтому я согласилась и, накинув одну из курток Гелиорда, вышла вслед за ним из комнаты.

Я пожалела об этом почти сразу, как только мы вышли на улицу. Мне всё время казалось, что все смотрят только на меня. И несмотря на то, что на всех была практически одинаковая серо‑голубая одежда и многие мужчины носили длинные волосы, я ощущала себя белой вороной.

Город был полон людей, все неспешно гуляли, беседовали между собой.

– Послеобеденный час, – пояснил Гелиорд, – мы стараемся гулять, хотя земной воздух и не особо полезен для лёгких, но солнечные лучи здорово питают. Эта планета враждебна к нам, целых полгода здесь дикий холод.

Я закусила губу, молча стараясь подражать походке Гелиорда и не глазеть по сторонам. Скоро мы пришли к высокому зданию, которое отличалось от бетонных построек. Оно было из белого кирпича с треугольной крышей, покрытой красной черепицей, с большим крыльцом и площадкой для детей, обнесённой забором.

– Ясли, – Гелиорд кивнул на здание, – и детский дом. Мы выросли здесь. Это сердце нашего города, его колыбель.

Видимо, как раз закончился не то урок, не то обед, потому что двери распахнулись и на площадку ринулась целая толпа мальчишек. Затем показался воспитатель и бросил ребятам мяч. Тут же поднялся галдёж, и мальчишки начали спорить, в какую игру сыграть. Дети поприветствовали Гелиорда, и он, подозвав одного из них, шепнул ему что‑то на ухо. Мальчишка убежал и через некоторое время вернулся с молодым человеком с длинными светлыми волосами.

Юноши поприветствовали друг друга принятым здесь пожатием обеих рук и о чём‑то оживленно заговорили, я же принялась разглядывать детей, играющих в баскетбол и голосящих на весь квартал. В них было столько живой энергии, столько радости, что в глубине души мне даже стало казаться, что их мир не так уж плох, раз я вижу столько счастливых детских лиц.

– Мы уходим, – неожиданно окликнул меня Гелиорд. Он выглядел разочарованным и чем‑то расстроенным.

– Что случилось?

– Ничего, – он покачал головой. – Фе́рус, мой друг, работает в яслях помощником воспитателя, он обычно разрешает мне посмотреть на младенцев, но в этот раз…

– Что‑то случилось? – у меня холодок прошёл по спине.

– Сказал, что с одним из них что‑то не так, – нехотя пояснил Гелиорд, – и теперь все дети на карантине.

– Что‑то серьёзное?

– Я не знаю, Наташа, я хотел показать их тебе, – неожиданно признался он, – хотел, чтобы ты понял, почему я начал сомневаться, что их породила металлическая Арка… – он вдруг смутился. – Ведь у них больно уж нежная кожа.

 

У Матвеева

 

– Вера, запри дверь и задёрни шторы, – Игорь Витальевич сидел за столом в своём кабинете.

Трясущимися руками он вставил виртуальный диск в компьютер. Дурное предчувствие не покидало полковника со вчерашнего вечера, когда он приказал охране отдать ему все записи с камер наблюдения и наложил на них секретность.

– Вот, – Вера сразу же нашла Наташу на видео из холла во время приёма гостей.

Они пересмотрели кучу файлов с разных камер и несколько раз запутались в перемотке, прежде чем нашли нужный момент: коридор третьего этажа и фигура Наташи, отделяющаяся от общей массы.

Девушка скрылась за поворотом, затем двое солдат опечатали двери, и вскоре изображение на экране погрузилось во тьму.

– Кажется, здесь, – прошептала Вера полчаса спустя, когда они с полковником отыскали нужный отсек и коридор третьего этажа.

– Если это та самая камера, – девушка кивнула на прибор под потолком, – то нам сюда.

– Верно, мы с тобой по этому коридору и прошли, – Игорь Витальевич достал электронный ключ и разблокировал дверь номер 332.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: здесь что‑то случилось. Стеллаж в самой середине коридора был опрокинут и закрывал собой проход; груда вёдер, железок, старых замков валялась на полу. Полковник зажёг фонарь и ахнул: вентиляционное отверстие так и зияло в стене чёрной дырой.

– Здесь есть следы, – обеспокоенно прошептала Вера, посветив вовнутрь фонарём.

– Неужели она полезла туда? – Матвеев вытер платком выступивший на шее пот. – Зачем только, глупая девочка! Что здесь стряслось?

– Не волнуйтесь, я могу залезть и проверить, куда ведут следы, – уверенно предложила девушка и, прежде чем полковник успел возразить, залезла в отверстие.

 

Вера ползла по Наташиным следам, оставленным на толстом слое пыли, пока не оказалась на широкой резиновой ленте конвейера. Небольшое помещение было полностью замуровано: глухие стены и две круглые двери с противоположных сторон. Какая‑то череда коридорных ловушек – не иначе!

 

В Титановом городе

 

– Гелиорд, – мы опять оказались в его комнате, и напряжение от того, что мы не можем понять друг друга, вернулось, – давай заварим чай, и я попытаюсь тебе всё объяснить.

Парень согласно кивнул и налил в чайник свежей воды.

– Клетки… они делятся, – без особых прелюдий начала я свой рассказ, – из одной получается две, потом каждая из них делится пополам, и так может вырасти целый большой организм! Это называется размножение. И настоящее чудо природы то, что каждая клетка знает, как ей делиться и меняться. Какие‑то из них становятся мышцами, какие‑то – костями, какие‑то – мозгом и т. д. Абсолютно всё живое рождается из одной клетки – это доказанный факт.

Гелиорд с сомнением посмотрел на меня.

– Вот, – я взяла его руку, – смотри! Вот здесь хорошо видно… Маленькие клеточки.

– Это клетки?! – воскликнул Гелиорд. Он наконец разглядел их у основания большого пальца. – Ты хочешь сказать, что всё живое появляется из такой крошечной точки?

Гелиорд фыркнул и отвернулся.