Тонкая грань

В получасе ходьбы от дома раскинул свои тропы парк Уиннвуд. Аллан приходил туда довольно часто. Это идеальное место вне городского мусора, где можно побыть одному. Выйдя из автобуса возле парка, он заскочил в магазин за сигаретами. Сунув пачку в карман, с чувством выполненного долга Аллан прошел сквозь большие ворота с надписью «Добро пожаловать в Уиннвуд». По бокам от основной дороги тянулось, скрываясь за деревьями, множество тропинок, кое‑где даже стояли скамейки. Ему всегда казалось, что сверху парк напоминает дерево.

Выйдя на одну из таких троп‑ветвей, он уселся на скамейку, наконец закурив. В голову приходили мысли о Джоне, о том, что делать дальше. Сотни вопросов и ни одного ответа.

Рано или поздно он примет факт отсутствия желаний и целей, и в день, когда эта мысль озарит его, Аллан пустит себе пулю в лоб. Он считает, лучше сделать это самому, нежели быть живым трупом среди других таких же, как ты, пустых…

– Есть сигарета?

Услышав низкий голос, он едва не выронил свою. В полутора ярдах справа от скамьи стоял темноволосый парень в косухе.

Молча вытащив пачку, Аллан протянул ее незнакомцу. Совсем не удивило, что парень подошел незаметно, уж больно Аллан погряз в пучине собственных мыслей. Взяв одну сигарету, незнакомец достал из кармана зажигалку и, закурив, сел рядом. Аллану это не понравилось.

– Меня зовут Доминик, – сказал тот, медленно выпустив дым.

– Угу.

– Ответь мне на один вопрос, Аллан.

«Откуда он знает, как меня зовут? Неужели Доминик как‑то связан с теми, кому задолжал Ларри? Нам не жить», – множество мыслей пронеслось в его голове за несколько секунд.

– Смог бы ты начать все сначала? Перечеркнуть прошлую жизнь? – не дав шанса заговорить первым, спросил Доминик.

Аллан хотел возразить, но на секунду утонул в его глазах. Внезапно его окутало спокойствие, стало легко, всякое волнение исчезло. Тогда, сделав затяжку, он ответил незнакомому парню, словно старому другу:

– Терять мне уж точно нечего.

Доминик ухмыльнулся, встал, затушил сигарету и ушел дорогой, ведущей вглубь парка.

Спустя пять минут пелена с глаз Аллана сошла, будто только что он находился под гипнозом и вдруг пришел в себя. Зачем он вообще что‑либо отвечал? Нужно было хотя бы выяснить, откуда тот знает его имя. Выкурив еще две сигареты, Аллан пытался отыскать хоть какие‑то стоящие мысли по этому поводу, но на ум ничего не пришло.

Включив музыку, он отправился домой. Пешая прогулка действительно полезна для разума, переполненного всякой дрянью. Небо угрожало проливным дождем, и ему пришлось ускорить шаг настолько, насколько это возможно. Почти у самого магазина несколько капель дождя приземлились ему на лицо, но, поспешив смахнуть их, будто это вовсе не дождь, а кислота, он юркнул внутрь помещения. Взяв сперва две банки пива, Аллан прикинул, что при намерении зайти к Ларри явно потребуется больше, особенно учитывая положение, в которое они попали, теперь уже оба.

Вернувшись к входу, он подхватил корзину для продуктов, первым делом уложив в нее уже шесть банок. Остановившись перед холодильником с замороженной пиццей, Аллан поежился. Когда в последний раз он ел что‑то нормальное? Выбрав сыр, Аллан отыскал стеллаж с макаронными изделиями.

Знакомая женщина на кассе удивилась, увидев в корзине обычную еду. Ему даже показалось, что та слегка улыбнулась. Аллан попытался выдавить улыбку в ответ, но вышло лишь жалкое подобие.

В животе урчало, наконец‑то он имел надежду получить нечто иное, нежели дешевые полуфабрикаты. Дома, поставив макароны вариться на плиту, он набрал Ларри. Выждав все возможные гудки, Аллан сжал телефон и плюхнулся на стул, стоявший рядом.

«Почему он не отвечает? Неужели те отморозки вернулись за ним?» – в какой‑то момент Аллана посетили мысли о возможном суициде друга из‑за всего навалившегося, но их он быстро отбросил. Ларри не из тех, кто сразу сдается.

 

8

 

 

В знакомом кабинете тонкими струйками расползался дым. Потягивая очередную сигарету, Доминик рассматривал последние переданные Шоном анкеты.

– Разве их не должно быть пятнадцать? – мысленно подсчитав количество кандидатов, уточнил он.

– Последняя найденная девушка нам не подходит. Она слаба для пробуждения, не стоит даже тратить время, – убедительно соврал Шон, утешая себя тем, что все‑таки смог помочь.

Ему пришлось на некоторое время прервать контакт с Клэр. Шон все равно приставил к ней невидимую стражу из двух сущностей, призванных Яном, дабы охранять. Они не исключали вероятность того, что кому‑то из вышестоящих станет интересен просчет ищеек, и они лично захотят проверить девушку. Будет лучше оградить Клэр от любопытных глаз.

– Что ж, значит, четырнадцать, – слегка нахмурился Доминик. Обычно ищейки не ошибались, ребят всегда было пятнадцать, ведь их поиск занимал не один месяц. Впрочем, совать нос не в свои дела он не собирался, хоть и чувствовал какой‑то подвох.

– Троих пробудят сегодня. Двух парней и девушку, – Доминик вытащил из своей папки и бросил на стол три анкеты. – Слабыми займусь лично, не хочу, чтобы их стало еще меньше. Пожалуй, начну с самого… – Взглянув на анкету Аллана, Доминик наигранно вздохнул: – Ставлю пятьсот долларов, что он не доживет даже до старта.

– Как знать. Иногда те, кого считали мусором, становятся сильнее великих, – подметил Шон.

Свой путь наверх он проложил нечестным путем. Шантажировал, шел по головам, переступал через трупы, но в итоге добился своего. Информация, которой он владел, делала Шона весьма важной и опасной персоной.

В свое время он являлся правой рукой главы Совета, но когда понял, что такое высокое положение ему не нужно, попросил перевести его на более спокойное место. С тех пор он занимается проверкой найденных кандидатов на пробуждение. Периодически Шону приходится присутствовать на важного рода собраниях и вносить свою лепту, однако в целом он получил то относительное спокойствие, которое хотел.

– Значит, Доминик, это твои последние?

Решение дать ему другую должность также проходило через Шона. Доминик хотел оставить кураторство, перейдя на иное положение, ведь на свободу рассчитывать не имело смысла – в одиночку он рисковал не прожить и месяца. На него тут же объявят охоту, если появится информация о том, что Доминик сам по себе, – за всех тех, кого ему пришлось убить как на обучении, так и после него. Исходя из этого, поступок Шона – большая услуга.

Обо всем, естественно, умалчивалось, никто не должен раньше времени узнать, что Шон собирается посадить на свое место Доминика и окончательно оборвать связь с этим миром, прожив оставшуюся часть жизни почти как простой человек.