Тридцать первая жена, или Любовь в запасе
– Пальцем не пошевелив, чтобы его добиться! – вклинилась Раина.
– И ему будет без разницы, какая у тебя фигура, какие манеры, насколько ты очаровательна и умна, – поддакнула Колетт.
– Он тебя увезет в свой дворец, осыплет золотом и драгоценностями, окружит вниманием и заботой, положит к твоим ногам весь мир, – с завистью добавила Серсея.
– И после всего ты еще смеешь прибедняться?
Сестры посмотрели на нее с укором, а Элиссабет растерялась. Она привыкла считать себя обделенной, а объектом зависти бывать еще не приходилось.
– Кто бы мог подумать, что ты заполучишь в мужья такого красавчика! – с завистью произнесла Колетт.
– Интересно, они приедут или прилетят? – задумчиво спросила Серсея.
– Элиссабет, тебе обязательно нужно выйти встречать будущего мужа. Увидишь его сразу во всей красе! – со смехом произнесла Раина, и сестры дружно рассмеялись, а их щеки заалели румянцем. Ведь после оборота в человека драконы предстают в первозданном виде, без клочка одежды.
Зандания хоть и не граничила с драконьими землями, но даже здесь ходили байки о том, как многие парни соблазняют наивных пастушек. Всего‑то и надо раздеться и изобразить из себя дракона после оборота, невесть как залетевшего в эти края. А там наплести в уши девушке, что она единственная, и склонить к близости. Ведь всем известно, что драконы горячи и любвеобильны. А стоит встретить ту единственную, как вообще теряют голову, желая как можно скорее сделать своей.
– А посмотреть там есть на что. Владыке драконов хоть и больше ста лет, но это молодость для дракона.
– Лисса, не хмурься! Мы пойдем с тобой и, обещаю, будем глазеть только на его окружение, – дразнила ее Колетт. Конечно, вряд ли кто допустит, чтобы принцессы увидели мужчин в неподобающем виде. Но ведь не запрещено пофантазировать!
– Может, и мы приглянемся кому‑нибудь, – мечтательно протянула Серсея.
– Тебе уже твоих поклонников мало? – поддела ее Раина.
– Поклонников много не бывает! – наставительно произнесла Колетт.
Вот так, смеясь и дразня друг друга, сестры еще немного поболтали и засобирались обратно, пока их не хватились. Клятвенно пообещали, что завтра обязательно еще придут и раздобудут для Элиссабет портрет Владыки.
Оставшись одна в тишине спальни, она немного посидела, улыбаясь, в темноте. Сегодня словно был ее второй день рождения. Визит сестер поддержал и заставил по‑иному взглянуть на свою жизнь.
Впервые она засыпала в таком приподнятом настроении. Забылось неудачное знакомство с отцом, презрение в его глазах. Она больше не чувствовала себя ненужной и обделенной. Внутри поселилась уверенность, что теперь в ее жизни все будет хорошо. Будущий муж не даст никому в обиду, станет любить и заботиться. Все то, чего Лисса так жаждала и не получила от отца. Но это больше не ранило.
И сон приснился светлый. Она летит на драконе, внизу расстилаются горы и изумрудные долины, голубыми змеями извиваются реки. Ей радостно, душа поет от счастья и чувства легкости. Она словно птица, обретшая свободу. Дракон несет ее к новой жизни, которая обязательно будет счастливой и беззаботной. И она знает, что все вокруг – это ее новый дом. А потом видит вдалеке острые шпили сказочно прекрасного дворца Владыки драконов. Ветер приносит прохладу и доносит шум знаменитой тысячи водопадов, приглушающей сторонние звуки, – для спокойствия драконов, у которых очень острый слух.
Но чем ближе они подлетают к дворцу, тем тревожнее ей становится. Освежающий ветер становится колючим. Не радует красота вокруг, сердце бьется быстро‑быстро, словно предупреждая о чем‑то.
Дракон делает резкий вираж, заходя на посадку, и она не удерживается на нем, скользит по ставшей вдруг гладкой как лед чешуе, срывается кубарем, падает спиной вниз. Видит, как огромный дракон летит над ней, закрывая небо, а потом резкая боль в сердце, и последнее перед глазами – ее грудь пронзает острый шпиль замка…
Глава 3
– А‑а‑а!!!
Элиссабет в холодном поту резко села на постели. Рука метнулась к груди, где еще недавно ощущалась страшная боль. Слава богам, тело невредимо, лишь ночная рубашка чуть влажная после кошмара.
В спальню забежала испуганная нянюшка.
– Что случилось, хорошая моя?!
– Сон плохой.
– Что за предупреждение послала тебе пресветлая Родана? – спросила озабоченно Марита. Она верила, что посредством снов боги общаются со смертными, предостерегая их.
– Я летела на драконе. Вначале все было хорошо, но над замком Владыки я не удержалась и упала вниз. Грудь пронзил острый шпиль, – рассказала Лисса, не став таиться от нянюшки, с которой привыкла с младых ногтей делиться горестями и печалями.
Хотелось разделить с ней пережитый страх, чтобы успокоила и сказала, что это все ерунда, пустое. Как в детстве, когда Марита утешала или прогоняла плохие сны.
Но нянюшка помрачнела.
– Взлетишь ты высоко. Только разобьют тебе сердечко в чужом краю.
Сказала и сама испугалась, приложив ладонь к губам, словно стараясь поймать сорвавшиеся слова.
– Не слушай меня, дурную! Пустое это все. Ты истинная Владыки, он тебя любить и беречь крепче жизни будет! – зачастила, убеждая, она. – А что жен у него много, так это нравы у них такие. Жизнь дракона намного длиннее человеческой. Это его прошлое, что было до тебя. Даже в голову не бери и не обращай на них внимания. Злобствовать да завидовать тебе будут и беситься от бессилия. Наплюй на них, не слушай змеиного шипения. Владыка всех разгонит от себя, как дитя ему родишь.
Другие жены! Элиссабет как‑то и не думала до этого момента о них, пребывая в мыслях о предстоящем замужестве. Их возмутительно большое количество портило романтический ореол будущего мужа и никак не сочеталось с ее представлениями о счастье.
А ведь действительно придется мириться с ними, пока не придет время пройти испытание драконьим огнем…
– Как думаешь, Владыка разрешит мне пройти испытание на истинность сразу после свадьбы?
– Не знаю, милая. Драконы чтут традиции. Праздник плодородия еще не скоро, да и по их правилам до испытания не допускают человеческих девушек младше восемнадцати лет.
– Как долго ждать. Не хочу делить мужа с другими! – насупилась принцесса. Теперь ей стал понятен смысл сна. От одной только мысли об этом внутри все переворачивалось.
