Ты моя. Бывшая

– О чём ты? – и смотрит на меня своими холодными глазами.

В них ни смущения, ни раскаяния.

– Я видела тебя с той шалавой, что пялилась на тебя. – Всё же вырываюсь из жёстких пальцев. – Вы целовались в дальнем зале.

Не желала находиться перед ним на полу в такой уязвимой позе. С его габаритами, ему ничего бы не стоило раздавить меня.

Он никогда не поднимал на меня руку. Но сейчас я его по‑настоящему боялась. Потому что таким Марата ещё не видела.

За годы знакомства я видела разные его ипостаси. Но никогда он не направлял на меня силу своей тёмной стороны. Той, что пугала меня.

Поднялась на ноги. Сняла пальто, бросая его на спинку дивана.

Хотелось принять душ. Сменить одежду. Почувствовать себя хотя бы наполовину человеком. Но вместо этого дрожащими руками налила себе воды из‑под крана.

– Это ничего не значит, – ровным голосом отвечает. – У меня с ней ничего не было.

И если где‑то в глубине ещё тлела надежда, то с этими словами она погасла навсегда. Слова как из учебника для изменщиков.

– И давно ты трахаешься с ней? – оборачиваюсь, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Ты поэтому уехала с другими мужиком, решив, что у меня с ней был секс? Кто он тебе? – Пальцы Марата оказываются на моём предплечье.

Сухие, горячие.

Можно ведь признаться, что у меня с Ильёй ничего не было. Просто ему «повезло» оказаться рядом. Но с чего я должна оправдываться? Поводов, в отличие от мужа, усомниться в моей верности я до вчерашнего вечера не давала.

– А она тебе кто? – склоняю голову, желая найти горстку сожаления в его глазах.

Но вместо этого он раздражённо отводит взгляд. Будто я не вправе его допрашивать.

– Просто коллега, – морщится.

Почему‑то от этих слов, так мало похожих на оправдание или раскаяние, стало только хуже.

Надо принять душ и хотя бы переодеться во что‑то удобное. Потому что в этом вечернем платье я ощущала себя уязвимой. Слишком много обнажённого… Тела.

– Вот и он просто знакомый, – отвечаю в том же тоне, что и муж, направляясь в сторону ванной комнаты.

Знаю ведь его горячий нрав. Но удержать язык за зубами не получилось. Я зачем‑то подкинула поленьев в огонь. Потому что немного унять мою душевную боль помогали его страдания.

Марат так швырнул меня о стену, что зубы клацнули. Может быть, мне и было больно физически, но послевкусие от его измены перекрывало абсолютно всё.

Сжал мои плечи. Да так больно, что мне показалось, он хочет разорвать мою плоть. Кожу, мышцы. Встряхнул, заставляя смотреть на себя. И я видела его пылающий взгляд. И ощущала горячее дыхание на своей щеке. От него пахнет алкоголем. И сексом.

– Ты с ним трахалась? – спрашивает сквозь зубы.

С ужасом замечаю, как Марат сжимает и разжимает пальцы. Заносит кулак. Для удара. И точно знаю, что если он использует против меня свою силу, то от моей головы останется лишь мокрое место.

Чувство самосохранения улетело куда‑то в тартарары. Облегчать его муки я не собиралась.

– Тебя это больше не должно волновать. Мы разводимся.

Вздрагиваю, когда кулак почти пробивает стену рядом с моим лицом. Буквально в паре сантиметров от уха.

– Не говори глупостей, Вика. Пока я не решу тебя отпустить, ты никуда не уйдёшь.

Марат выдыхает. Отходит от меня на шаг. Встряхивает кулак. На костяшках треснула кожа. Капли крови падали на светлый ковёр. Сил он не пожалел. Смотреть на то, что стало со стеной, не хочется.

И вид у него такой, будто он охотник, решивший поиграть со своей полудохлой добычей.

– На дворе двадцать первый век, Марат. Я просто подам на развод.

– Родная, я сделаю твою жизнь невыносимой. У меня сейчас достаточно связей, чтобы тебя уволили и больше не взяли в этом городе ни на одну приличную работу.

– Ты шутишь? – не верю собственным ушам.

Парень, который меня защищал с моих шестнадцати лет, теперь готов бросить меня под поезд.

– Нет, Вика. Ты либо будешь со мной, либо я превращу твою жизнь в ад.

 

Глава 7

 

От обиды к глазам подступили слёзы.

Только раньше, когда я плакала, Марат всегда меня утешал.

А сейчас?

Сжимаю зубы, чтобы не показать слабость. В угрозы Марата я вполне могла поверить.

– И какую жизнь ты мне предлагаешь? – Вжимаю ногти в ладони, чтобы физической болью вновь перекрыть душевную. – Ты будешь заниматься сексом с коллегой в рабочее время, а потом приходить домой и ложиться в одну постель со мной?

Внимательно слежу за выражением его лица. На нём раздражение и досада. Словно в нарисованной мной картинке нет абсолютно ничего уродливого. Но для меня и полотна Босха выглядят привлекательней.

Оказывается, когда я говорила в ЗАГСе «да», то соглашалась на роль покорной жены, которая всё понимает.

– Вика, – холодно продолжает муж, глядя на меня убийственным взглядом, – ещё раз спрашиваю. С кем ты ушла?

Вдруг поняла, что для мужчины, которого я любила большую часть жизни, его измена не равна моей. Ведь он мужчина. А мужчины могут заниматься сексом не включая сердце. В отличие от женщин. Очень удобное оправдание этого гнусного поступка.

Мои чувства, моя боль, мои переживания – не равны его. Да и боль ли, или всего лишь задетое эго. Что посмели тронуть то, что он считает своим?

А я какой‑то придаток к нему. Но никак не самостоятельная личность.

Льдинка в груди холодит. И мне становится всё равно, что со мной будет дальше. Ведь как раньше уже никогда не станет. Мои розовые очки навсегда сломаны.

– С Ильёй Котовым, – произношу имя нашего общего знакомого, у которого Марат меня отбил во времена нашей юности.

Муж меняется в лице. Словно мой ответ – признание измены. Ни больше ни меньше.

– Я его урою, если он тебя касался, – шипит сквозь зубы, с силой сжимая мою руку, – ему не жить.