Ты моя. Бывшая

Из моего рта рвались самые грязные выражения. Всё, что я думаю про её лёгкое поведение. Про её манеру вызывающе одеваться. Размалёванное лицо и резкий запах духов.

А ещё мне хочется схватить её за космы и оттаскать как следует. Стереть с её симпатичного личика своими полами её яркий макияж и бесстыжую усмешку.

– Если любишь объедки, можешь забирать моего мужа, – отвечаю и, воспользовавшись её растерянностью, захлопываю дверь.

С лица сползает маска спокойствия, слёзы застилают глаза и мешают дышать. Захлёбываюсь ими, задыхаюсь.

Известие о том, что у Марата будет ребёнок от любовницы, раздавило меня. Бетонная плита не справилась бы лучше.

Возникло острое желание больше никогда не видеть Строева. Не представляла, как смогу находиться с ним в одном помещении. Как с ним можно о чём‑то говорить, если, выходит, каждое его слово – ложь. Грязная и подлая.

Пыталась сообразить, у кого из подруг можно остановиться на пару дней. Но у всех них своя личная жизнь, я и не хотела им докучать. Впрочем, вру. Мне просто было тошно рассказывать позорную историю своей жизни людям, в глазах которых мой муж выглядел идеально.

– Марья Владимировна, – глотая слёзы, набираю номер своей коллеги по музею. Взрослой женщины без мужа и детей, с которой мы были в приятельских отношениях. – Скажите, нельзя ли у вас остановиться? У меня форс‑мажор.

– Конечно, Вика, – раздаётся её обеспокоенный голос. – Приходи.

Покидала в чемодан документы и вещи, которые могут пригодиться на первое время. Жутко переживая, что увижу Марата, торопливо спустилась на первый этаж. Потому что встреча с ним обернулась бы для меня кошмаром.

Но, похоже, хотя бы в чём‑то мне везёт. Я заметила автомобиль мужа уже после того, как села в такси. Припала к окну, наблюдая за Маратом с безопасного расстояния.

Судя по порывистым движениям, он был злой как чёрт. Впрочем, не злее меня.

С трудом заставила себя отвернуться от окна.

К дому коллеги добралась совершенно размазанная. Я была дико благодарна её жизненному опыту за то, что не стала меня ни о чём расспрашивать. Жаль, моя мама не способна оказать мне похожую поддержку. Правда, ей не до меня. Она вновь устраивает свою личную жизнь с пятым мужем.

Телефон разрывался от звонков Марата. А я не могла взять в толк, чего он от меня хочет. После всех новостей, обрушившихся на мою голову, не представляла, зачем он ищет общения со мной.

«Возьми трубку».

Всего два слова, но, даже читая сообщение, я ощущала на себе волну злости, исходящую от них.

Зачем‑то ответила на очередной звонок.

На короткое мгновение в трубке возникла тишина. Словно Марат сам не верил, что я отвечу.

– Вика, – услышала, как он тяжело и устало выдохнул. Тем же тоном раньше он рассказывал, что много работы и ему нужно задержаться. – Ты хочешь, чтобы я за тобой бегал? Прекрати эти игры.

– Игры? – переспрашиваю и трусь лбом о холодную стену. Потому что мне кажется, внутри меня всё горит от непрекращающейся агонии. Единственное, из‑за чего я переживала, – это ребёнок под сердцем.

– Игры, – огрызаясь, повторяет, – в результате ты всё равно вернёшься домой. Прекрати убегать, тебе не шестнадцать лет.

Точно. Кому, как не Марату, знать, что я делала в шестнадцать.

– Не вернусь, – тихо отвечаю, стирая слезу с щеки. – Как прежде уже не будет.

– Если рассчитываешь, что Илья тебя пригреет после меня, то брось эту идею, в ближайшее время ему куда интереснее общаться с медсёстрами, – холодно сообщает.

И от его тона и слов у меня брови на лоб полезли.

– Марат, ты что‑то ему сделал?

Думала, времена, когда Марат участвовал в драках, остались далеко в нашей юности. Особенно если учитывать, что любая оплошность может негативно сказаться на его карьере.

– Переживаешь за любовничка? – раздаётся колючий вопрос. – Давно ты с ним поддерживаешь связь?

– Так мы теперь квиты? – не удерживаюсь от шпильки, которую хочется засунуть как можно глубже ему под рёбра.

И на том конце провода слышу приглушённое рычание.

– Была бы рядом, я бы тебя удушил. Клянусь, как представлю, что он тебя лапает, все внутренности скручивает.

Интересно, какой у них вышел разговор, раз Илья не сообщил, что между нами ничего не было? И почему…

Я уже не понимала, что испытывает мой муж. Это ревность или какие‑то её отголоски. Просто собственнические инстинкты. Как к вещи, которой давно не пользуешься, но рука не поднимается выбросить.

– Марат, мы разводимся. Я не смогу тебя простить. Впрочем, ты не просил извинений. Но я так не могу. Прости.

Выдаю на одном дыхании. И надо было бы бросить трубку. Но я не решаюсь. Почему‑то хочу услышать, что он может мне ответить.

– Можешь даже не мечтать, Вика.

– Не нужно больше грозить адом. Я и так в аду.

– Посмотрим.

 

Глава 9

 

Учитывая тонкие стены панельного дома, не сомневалась, что коллега расслышала каждое слово. Было жутко неловко, но смысла делать хорошую мину при плохой игре я не видела.

– Марья Владимировна, мне очень стыдно, – стоя в дверном проходе кухни, смущённо оправдываюсь.

Всё же никто не хочет слышать в собственном доме ругань.

– Ах, не выдумывай, – машет рукой, – можно подумать, я молодой не была и не любила. Муж в тебя так влюблён. Приревновал, наверное, и натворил дел сгоряча?

Горько улыбаюсь, садясь на стул напротив, наблюдая, как хозяйка квартиры наливает мне чай. А я ощущаю себя круглой сиротой. Которой даже податься в трудный момент не к кому.

Потому что привыкла, что моя семья – это мой муж.

– Угу, – соглашаюсь, принимаясь размешивать чайной ложкой чаинки в чашке, пододвинутой коллегой, – изменил мне. Застала его с любовницей.

Поднимаю глаза, чтобы понять реакцию. Марья Владимировна выглядит ошарашенной, словно подобный поворот событий она никогда бы не предугадала.

– Надо же, – задумчиво произносит, сводя брови, – когда он тебя видит, мне казалось, у него весь остальной мир потухает. В жизни не подумала бы, что можно так любить и смотреть на других.

От её слов внутри вновь заработала мясорубка, перемалывая мои органы в фарш. Вроде такое простое замечание… И так больно.

Делаю глоток горячего чая, чтобы смыть ком в горле.