Ты внутри меня

Я запретила хоть как‑то упоминать мою прошлую жизнь. Меня зовут только Аделиной. Никаких Кир. Под запретом любые разговоры о родных и друзьях погибшей Дружининой, туда же новости из прошлого мира. Даже имя брата. Темыч. Как бы я не старалась переписать свою память, у меня не получается стереть воспоминания о нем и нашем последнем разговоре. Заслуживает ли он знать правду обо мне? Безусловно. Скажу ли я когда‑нибудь? Да никогда‑нибудь! Не потому что я наказываю его за те слова, что он мне сказал, окончательно добив и без того раздавленную горем. А потому что не хочу, чтобы, видя меня, он каждый раз вспоминал обо всем, что я натворила, как швырнула нашу семью на плаху своих эгоистичных чувств. Уж лучше этот груз вины я буду таскать бурлаком одна. Избавлю брата хотя бы от этой ноши.

Несмотря на все ужасы, что произошли со мной и моей семьей, я буду лицемеркой если не признаюсь: я не раз гоняла в голове безумную идею вернуть себе свою жизнь, признаться во всем, даже после собственных похорон. Но дать заднюю и рассказать обо всем близким мне помешала одна случайная неслучайность.

Я наткнулась в сети на фото беременной Карины рядом с Никой.

Подпись “В ожидании Булатова младшего”.

Я сбилась со счету, в который раз мой мир рухнул. Вместе с иллюзиями о том, что я была для бывшего мужа кем‑то больше, чем очередная юбка, которую он так хотел завоевать, что аж женился.

После этой “радостной” новости о пополнении в семье Булатовых, мысли “а не совершила ли я самую большую ошибку в своей жизни и может у нас еще есть шанс” сдохли. Я слезла с “мертвой лошади” и пошла дальше пешком, возненавидев свою первую любовь. И себя еще больше.

Как можно было потерять всё из‑за зашкаливающих гормонов пубертата и слепой веры в настоящую любовь? Мне стало так горько, так мерзко, так погано на душе, что если бы можно было вернуться к моменту выбора в больнице, я бы настояла на своем и выбрала не жить.

Это потрясение запустило во мне еще один необратимый, разрушительный процесс. Я пропиталась ненавистью и мыслями о мести, что стали прорастать во мне корнями самого въедливого сорняка, который сколько не пытайся выдергивать, он все равно вылазит наружу. В тот день я совершила мелкий поступок, потому что на большее у меня тогда не было мощи.

Я отправила ему смс со своего номера с коротким посланием “Гори в аду. Когда‑нибудь я вернусь за тобой. Кира”. Надеюсь, оно произвело нужный эффект. Проверить, к сожалению, не могу, телефон я сразу выключила и вытащила симку. И теперь, дважды в год, в день нашей свадьбы и моих похорон, я отправляю ему со своего старого номера этот же текст снова и снова.

Месть – это всегда сгусток боли, оружие снайпера и преступление против личности. А владелец этого оружия – камикадзе, обвешанный тротилом своей ярости, который вот‑вот подорвется сам, но выполнит задание по уничтожению врага. И если мне представится возможность отомстить не на словах, а на деле, я ею воспользуюсь и заставлю его страдать, отняв всё, что ему дорого.

За эти пять лет мы трижды виделись при самых невероятных обстоятельствах. Кому расскажешь – не поверят. Он не почувствовал, что я была рядом. Вот тебе и космическая связь между нами. Начну, пожалуй, с эпизода первого. Самого душещипательного.

За неделю до родов я приехала в частный перинатальный центр на прием. Тогда я еще не сделала пластику, поэтому, дабы не смущать людей и не привлекать к себе повышенное внимание, я, как могла, прятала лицо. Темный парик с густой челкой на глаза. Очки с тоном на стеклах. Плотная медицинская маска. Мастер конспирации! До моего приема было еще полчаса, поэтому я вышла на территорию закрытого двора подышать свежим воздухом.

Когда я гуляла под соснами и маньчжурскими орехами, я услышала сзади до боли знакомый голос. Не может быть! Это невозможно! Я резко обернулась и буквально в трех метрах от себя увидела, как он идет в мою сторону, разговаривая по телефону. Меня будто током дернуло с такой силой, что Оливка в животе взволнованно стала пинаться, словно напоминала о себе. Я попыталась сбежать, но запуталась в собственных ногах и неуклюже упала на колени и локти. Все могло бы закончиться хуже, если бы в последний момент он меня не успел схватить.