Украденная невеста для бандита

Автор: Иман Кальби

Дата написания: 2024

Возрастное ограничение: 18+

Текст обновлен: 01.09.2024

Аннотация

– Я украл тебя. Ты моя и сегодня станешь моей женой!

– Мой отец никогда не согласится на этот брак! Ты бандит!

Секунда – и Марат вдавливает меня в свое каменное тело.

– У него не будет выбора. Никто не возьмет в жены пользованную… После меня…

– У тебя есть другая женщина и ребёнок! Я всё знаю!

Он лишь хмыкает.

– Думай лучше о том, как стать для меня примерной и послушной женой!

Иман Кальби

Украденная невеста для бандита

Глава 1

– Что это означает, Марат?– в легком летнем домашнем платье я словно бы голая перед ним.

Мужчина жестко усмехается, пожирая меня глазами.

– Я украл тебя, Фатя. Сегодня ты станешь моей женой!

В ужасе смотрю на того, кого когда‑то считала самым красивым и мужественным мужчиной на свете… Пока он не связался с плохими людьми и не стал одним из них…

– Мой отец никогда не согласится на этот брак! Ты бандит! К тому же у меня есть жених.

Марат щурится и наступает… Секунда‑ и он вдавливает меня в свое каменное тело.

– У него не будет выбора. Никто не возьмет в жены пользованную…

–У тебя есть другая женщина и ребёнок! Я всё знаю!

– Это тебя не касается, Фатя! Думай лучше о том, как стать для меня примерной и послушной женой… Ты моя, девочка…

Глава 1

–Мам, и все‑таки я не понимаю, зачем нам ехать в республику? Семья Рустама ведь тоже живет в Москве, почему мы не можем отпраздновать помолвку дома?– спрашиваю я, когда мы, наконец, выдыхаем после суматошной дороги в аэропорт.

Как назло, собрали с утра все пробки и были почти обречены опоздать на рейс. Еле‑еле успели до закрытия регистрации.

–Фатя, хватит уже,– выдыхает мать,– не зли ни меня, ни отца. Ты и так выросла оторванной от традиций и обычаев, совсем орусела. Семья жениха попросила провести церемонию дома, что в этом зазорного? У Рустама бизнес не только в Москве, но и в республике. Привыкай, что теперь часто придется мотаться между двух домов…

Привыкай… Я пока даже представить с трудом себе могла, что совсем скоро наступит тот момент, когда моя жизнь кардинально изменится, да еще и так…

Когда мама говорила, что я обрусела, это она еще скромничала. Я не обрусела. Вернее было сказать, что я вообще не чувствовала себя кем‑то другим… Я родилась в Москве, вся моя жизнь была в Москве‑ друзья, интересы, любимые места, учеба в университете… Да, в свои девятнадцать я не шастала по ночным клубам, не зависала в кафе и ресторанах с плохой репутацией до поздней ночи и не встречалась с мальчиком, но дело было не в том, какой я национальности или традиций. У меня и моих подружек, среди которых к слову большинство было чисто русских девочек, совсем другие интересы‑ мы были поглощены получением знаний, что забирало всё свободное время. Все, кто учился в мединституте, меня прекрасно поймут…

Да и странно как‑то в таком возрасте бросаться в объятия первого встречного, словно бы твой поезд уходит, а ты еще не встретил того самого…

Родители очень любили меня и ни в чем не отказывали. А возможности побаловать единственную дочь у них были довольно солидные‑ у отца свой крупный бизнес‑ несколько торговых центров по столице, несколько пищевых предприятий в республике. Так что в понимании окружающих я росла «принцесской».

И реально казалось, что моя жизнь будет сказкой всегда. Что родительская забота и любовь станут моим добрым талисманом и иммунитетом от любой несправедливости и несовершенства этого мира.

И потому фразу одной неприятной соседки в республике, которую она бросила мне лет в тринадцать, я запомнила так надолго…

– Что, Фатя, выросла уже? Какой красавицей стала… Вон, Марат все глаза уже сломал, не слезает с абрикоса, который на ваш сад смотрит…

Сердце кольнуло от упоминания имени того, в кого я была влюблена столько, сколько вообще себя помню…

– Азбека, иди своей дорогой, хватит дочку мою смущать,– усмехнулась мама, не очень жалующая странноватую соседку, вечно выдающую всем в лицо неудобную правду.

–А что, пусть девочка хоть немного порадуется. Вот, продадите ее скоро подороже‑ только и останется, что радоваться таким воспоминаниям. От того, что кто‑то на кого‑то смотрит, худо не становится, а вот приятно‑ да…

Я тогда все никак успокоиться не могла, маму расспрашивала. Почему меня должны продать? Я что, вещь? Она ведь про замужество? Но так кто меня выдаст так, я только по любви…

Мама отмахивалась, говоря, что все это чушь и Азбека просто блаженная, которая несет что попало. Я верила маме, потому что она не была частью этого кавказского мира, влекущего меня, дорогого моему сердцу, но все равно мало понятного.

Мама русская. Они поженились с отцом по большой любви, которая победила все злые языки и кривые взгляды, коими так славится моя малая родина. Отец приехал в Москву из республики учиться на инженера. Мама была студенткой того же вуза. Их любовь вспыхнула, как спичка… И уже спустя полгода, несмотря на беспокойство ее родителей, коренных москвичей‑ интеллигентов, они поженились.

Свой путь по жизни, путь к благополучию и достатку, строили тоже вместе, пусть мама почти не работала с того времени, как я родилась. Но отец всегда говорил, что она была его крепким тылом, без которого он бы не смог… Думаю, он не лукавил, потому что при сохранении своей самобытности мама умудрилась прекрасно вписаться в местную действительность, поддерживать хорошие отношения со всеми родственниками и чувствовала себя при каждом приезде в республику как дома.

И вот, эта внутренняя семейная гармония натолкнулась на первый увесистый булыжник на дороге…

Две недели назад меня пришли сватать… Нет‑нет, это произошло не в первый раз. Я была завидной невестой по кавказским меркам, и потому напрямую или через знакомых женщин‑ как это положено, «удочки» в мою сторону закидывали уже не раз. Но вот чтобы к нам домой пожаловали в открытую, еще и с женихом‑ это было что‑то новенькое.