Успешный проект Кэтрин Марлоу

– Я не отдам! Её ограбят! Она их потеряет! – возмущённо выкрикнула мадам Жанет, вцепившись в браслет, тот самый, что отец подарил Кэтрин на её шестнадцатилетие. Лицо женщины побагровело от злости, зубы скрипнули от бессилия и растерянности. Она настолько запугала свою дочь, что та беспрекословно ей подчинялась. И сейчас моё поведение её дезориентировало, женщина не знала, как себя вести, и могла лишь только кричать. Крика матери Кэтрин особенно боялась и обычно не перечила. Но Кэтрин уже не та…

 

Глава 8

 

Сделанная мной ставка на тётушку и её помощь в возращении моих же украшений сыграла. Маман больше всего боялась скандалов и того, что о ней подумают дурно, так что под суровым взглядом мадам Ирмы не сразу, но сдалась. Украшения Кэтрин мне удалось забрать, правда, не все, часть мадам Жанет, скорее всего, продала, уверяя, что те бесследно исчезли из сейфа в кабинете. Но я и тому, что удалось забрать, была рада.

Содействие мадам Ирмы и её безоговорочная вера в то, что я не продержусь и дня без них и уже завтра вернусь под их «заботливое» крыло, якобы отсидевшись у одной из подружек, примирило мадам Жанет с моими сборами и уходом, так что прощание прошло тихо и почти по‑семейному.

Я благоразумно не стала задерживаться в особняке матушки, хотя до отправления нужного мне поезда было ещё три часа, и переоделась в дорожный костюм, от вида которого мадам Жанет тут же передёрнуло, и она не преминула заметить, что я ужасно выгляжу в этом наряде и без макияжа, который больше походил на маску упырихи. Подхватив чемодан, я вышла из дома и решила отсидеться на вокзале, там, на мой взгляд было куда спокойней и безопаснее.

Но прежде я отправилась в банк, где положила свои немногочисленные украшения в ячейку хранения. Одинокая, молодая девушка в поезде – лакомый кусок для грабителей, и ходить с таким богатством было бы с моей стороны очень глупо. Там же, в тёмном помещении камеры хранения, я спрятала за пазуху документы на дом и большую часть денег, оставив немного в сумочке, чтобы перекусить перед отправлением, и наконец устремилась к вокзалу. Но не успела я выйти из здания банка, как знакомый до тошноты голос, звонко прокричал:

– Кэтрин!

– Чёрт! Она что, ненормальная? Что ей от меня ещё надо, – сквозь зубы процедила, но не устраивать же скандал в банке, тем более после её крика на нас уставилось минимум человек семь. Поэтому, растянув губы в вежливой улыбке, я обернулась к спешащей в мою сторону мадемуазель Бриджет.

– Кэтрин, я тебя не сразу узнала, – прощебетала девушка, окинув меня цепким взглядом, театрально наморщила свой нос и, дождавшись, когда нас достигнет ее группа подпевал, протянула, – дорогая, что на тебе надето? Разве можно выходить в свет в таком убожестве.

– Кэтрин, действительно, твое платье ужасно, – тотчас подхватила Мадлен Элмер, дочь мелкого баронишки, который куда только свою дочь не пихал, чтобы заполучить в свои пухленькие ручки знатного зятя.

– Бежевый… он был в моде в прошлом сезоне, – фыркнула Нора, ещё одна девица, старательно выслуживающаяся перед «принцессой», ведь скажи она против, мсье Потер лишится отличной сделки.

И вроде бы надо им посочувствовать, ведь вынуждены вести себя по‑шакальи. Тем более, и сама Кэтрин тоже была не прочь толпой накинуться на какую‑нибудь несчастную. Но все же мне претило такое отношение и откровенное унижение, поэтому я не смогла смолчать.

– Это платье выбрал для меня мой жених, сегодня вечером мы с ним идем в театр, а потом гулять в парке. Ой… Нора, у тебя такой ужасный прыщ на носу, прикрой его чем‑нибудь, хотя лучше запрись дома на недельку. Мадлен, что у тебя с зубами?! Они черные, и запах… фу, – отпрянула от девушки, которая, тотчас прикрыв рот ладошкой, испуганно заозиралась. А меня было уже не остановить, зная их больные места – не зря же я столько времени копалась в воспоминаниях Кэтрин, ‑я громко, чтобы слышали замершие у стойки клиенты, спросила, – Бриджет, у тебя ночные недержания прекратились? Мадам Холи помогла? Или ты к старухе на болота все же решилась пойти? Я восхищаюсь тобой, ты такая смелая, хотя в твоем случае…

– Что ты несешь?! – тотчас зло прошипела Бриджет и, больно схватив меня за руку, дернула к себе, – ты ответишь за это.

– Убери руку, иначе я ее тебе сломаю, – чеканя каждое слово, произнесла. И вместо того, чтобы в испуге отпрянуть, я наоборот подалась к опешившей и покрасневшей девушке и многообещающе протянула, – это ты еще пожалеешь обо всём, что сделала.

– Тебя больше не примут ни в одном приличном обществе, – не сдавалась Бриджет, но руку мою всё же отпустила.

– Придет время, и твой отец лично принесет мне приглашение и будет просить, чтобы я посетила ваш дом, – подытожила наш разговор и, круто развернувшись, наконец покинула здание.

На улице мне повезло – кэб удалось остановить буквально через минуту, и вскоре я, мерно покачиваясь в экипаже, с каждой секундой отдалялась от банка и противных девиц. Но не доезжая вокзала всего квартал, остановила возничего и, подхватив чемодан с вещами, решила немного прогуляться. Погода благоволила, людей в этой части города было немного, а перед посадкой я планировала где‑нибудь поужинать…

– Ваше жаркое, мадемуазель, – проговорил симпатичный официант, поставив передо мной тарелку с моим заказом. Небольшой, но уютный трактир мне посоветовал возничий. Место было действительно неприметным, тихим и не особо модным, так что знакомых я здесь увидеть не планировала. Обычно в этом трактире столовались простые работяги, служащие, клерки различных контор, но время было ещё раннее, и я находилась в здании почти одна. Наверное, поэтому меня привлекла пара мужчин, которые яростно спорили о чем‑то в дальнем углу зала.

– Нет… попадемся… зря, – долетали до меня обрывки фраз, из чего я сделала вывод: беседа была не слишком приятной, а для свидетелей – возможно и опасной. И я поспешила закончить с трапезой, быстро покинула трактир, а спустя пару минут устроилась на лавке в зале ожидания, специально выбрав самую дальнюю в укромном месте, чтобы не попасться на глаза очередным страждущим со мной поговорить. Но не прошло и десяти минут, как ко мне подсел молодой человек, показавшийся мне смутно знакомым.

– Позволите, мадемуазель? – лишь для соблюдения мнимого приличия спросил мужчина, заметив мой буравящий и недобрый взгляд на себе.

– Пожалуйста, – равнодушно пожала плечами, уставившись на прихваченную из дома газету и сделав вид, что увлеченно читаю.

– Я вас видел в том трактире, – вдруг заявил парень, продолжая смотреть перед собой.

– И что?

– Дамы, как вы, по таким местам не ходят.

– Думаю, это не ваше дело, – резче, чем следовало, ответила я, не желая кокетничать с незнакомцем и выяснять, что он подразумевал, говоря «Дамы, как вы», и вновь углубилась в чтение вчерашних новостей.

– Коннор.