Вас тут не стояло!
Нет, пожалуйста, только не это!
Глава 4
Старуха с клюкой – с большим крючковатым носом и одетая как капуста. Сто одежек и все без застежек.
Неужели та самая? Господи, ну за что?
Сейчас она начнет скандалить, я опять что‑то не то скажу, и… что тогда будет? Еще час назад, отмывая пыль и грязь, я могла бы в сердцах сказать, что хуже уже не будет, но после горячей ванны с ароматными шампунями уже не была в этом так уверена.
– Здравствуй, деточка, – проскрипела старуха. – Уж как я рада, что вы открылись. Мне бы притирочку от радикулита, старая‑то закончилась. Уже думала в большой город ехать, в нашем разве же что купишь, а тут вы.
А бабка‑то ничего, вполне мирная. Я перевела дух.
– Притирочку? Это мы сейчас, это мы быстро, – затараторила я и направилась к полкам.
И только когда окинула их взглядом, вспомнила, что понятия не имею, что из представленного и есть та самая притирочка. Точно не бусы и не здоровая рогулина.
Я уставилась на флаконы. Ну почему, почему никто мне не сказал, что, собственно, я продаю? Журнал инвентаризации какой… Или нет, инвентаризация – это про мебель. Наверное, должен быть журнал учета товаров или хотя бы список. Да хоть что‑нибудь, чтобы разобраться в этом безумии!
В общем, я стояла и смотрела на полку как баран на новые ворота. И весь мой робкий оптимизм по поводу грядущей торговли как‑то сам собой улетучился.
А потом я заметила, что один из флаконов с густой темной жидкостью едва заметно мерцает. Я пригляделась к нему повнимательнее. Ну да, так и есть. Остальные стоят как ни в чем не бывало, а этот поблескивает.
Будем надеяться, это знак.
Я сняла флакон с полки и осторожно поставила на прилавок.
Надеюсь, мерцание меня не подвело и то черное и есть притирочка от радикулита. Если очередная старуха ворвется ко мне, потрясая клюкой, и станет кричать: «Ах ты ж, гадина, у меня от вашей отравы рога выросли и хвост отвалился», я этого точно не переживу.
– Вот, притирочка, – не слишком уверенно сказала я. – От радикулита? – прозвучало как вопрос.
– Она, моя родимая, – беззубо улыбнулась старушка.
Я улыбнулась вслед за ней. Кажется, все получилось.
– С вас три золотые монеты, – уже увереннее произнесла я.
Старушка захихикала.
– Да ты, девка, шутница. Это хорошо! Те, что до тебя были, вечно такие угрюмые, даже заходить не хотелось. А ты веселая.
Она достала откуда‑то из складок своих лохмотьев кошелек и отсчитала пять маленьких монеток. На золото это было совсем не похоже, скорее на медяки.
И все же надежда умирает последней.
Может быть, они и называются золотыми оттого, что желтенькие, но на самом деле никакого золота там нет. А я чуть сама себя не обсчитала, три вместо пяти затребовала.
Вежливо попрощавшись со старушкой, я со всех ног рванула в свою комнату.
Высыпала монетки на стол и быстро скинула тапки.
– Ну‑ка, рассказывайте, – потребовала я. – Что это она мне дала?
– Пять медяков, как положено.
Угу, то есть все‑таки не золотые…
– И сколько надо этих медяков, чтобы получилась одна золотая монета? – требовательно вопросила я, хотя где‑то в глубине уже знала: ответ мне не понравится.
– Сто медяков – одна серебряная монета. А десять серебряных – одна золотая.
Ноги подкосились, я так и села на стул.
– Это же сколько я тут торговать буду, чтобы тысячу золотых набрать?! – воскликнула я. – Да у меня и товаров столько нет! Их тут вообще почти нет. А если еще все за медяки продавать…
Видя, что я совсем сникла, тапочки решили меня подбодрить:
– Ну, бывают товары и подороже…
Точно! Я подскочила на месте. Сундук. Он‑то уж всяко‑разно подороже, тем более что без пыли стал совсем красавец: камни сияют, как звезды. И кованые узоры очень симпатичные. Да любой коллекционер антиквариата за такую красоту тысячу монет отстегнет, не задумываясь.
Я быстро сунула ноги в тапки, выскочила из комнаты и направилась прямиком к сундуку. Снаружи я его уже отчистила, сейчас приведу в порядок подкладку, и будет хорош.
Открыла крышку и… замерла, тупо уставившись внутрь.
Я точно помнила, что сундук был пустой, но сейчас обнаружила в нем флакончик с темной жидкостью, точно такой же, какой только что продала своей первой покупательнице. А рядом лежало украшение‑амулет. Чем еще может быть толстый перстень, увенчанный явно магической сферой? В том, что сфера именно магическая, я не усомнилась: в прозрачной, как слеза, капле я рассмотрела миниатюрное изображение почтовой станции: экипажи, двор с конюшнями, дремлющего в тени навеса мужчину в расхристанной рубахе. Не успела я подивиться детальности картинки, как в поле зрения появился всадник. Я как зачарованная смотрела, как он бросает поводья выскочившей навстречу девчушке и скрывается в здании.
Как телевизор, только крошечный и без пульта управления.
Однако…
Я начала понимать, отчего мне не советовали продавать сундук. Получается, отсюда можно брать товары, они там сами собой появляются. Заодно стало понятно, что так развеселило инспектора. Продай я сундук – и торговать быстро стало бы нечем.
Я осторожно извлекла флакон, поставила его на полку. Затем пришла очередь кольца.
Может, за него удастся выторговать не какие‑то медяки, а ту самую золотую монету? А лучше – десять. Или все сто. Пристроив украшение на видное место, я снова вернулась к сундуку.
Закрыла крышку, подождала чуть‑чуть и снова открыла, раз уж именно он у меня ответственный за ассортимент. Заглянула.
Увы, сундук был пуст. Ладно, разберемся.
Я снова вернулась в свою комнату и сбросила тапочки.
– Ну, объясняйте, как это работает, – велела я.
– Ишь, раскомандовалась, – сказала правая.
