Ваше Сиятельство 3. С иллюстрациями

 

 

Она кивнула: – Жду, когда ты расскажешь всю правду, что случилось с тобой и Талией. И еще спрошу тебя об очень важном, – последние слова она произнесла, словно приглядываясь ко мне. – Об этом позже спрошу. Рассказывай, где вы были с Евстафьевой и что с вами произошло.

– Мам, Талия уже все рассказала. Она немного преувеличила, но суть произошедшего верна. Все это следствия событий, которые произошли в Шалашах. Помнишь, в среду я пришел поздно и говорил тебе о стычке с Новаковским и некоторыми другими из Резников? Ты тогда еще удивлялась, что я подружился с графом Сухровым, – она кивнула, нахмурившись, и я продолжил: – Вот. В общем, мы еще не со всеми разобрались. Сегодня, вернее уже вчера, как бы случилось очередное разбирательство. До этих ребят доходит с трудом, но после сегодняшнего случая, полагаю, дойдет лучше. Они захватили Талию и увезли в Шалаши. Мне пришлось срочно ехать, ее вызволять. Пришлось сразиться с каким‑то магом, которого они наняли. Там пострадала одежда Талии и моя, пришлось надеть то, что подвернулось под руку. В итоге все обернулось хорошо, если не считать ранения руки баронессы. Вот и все. Обо мне не надо волноваться, ты же знаешь, что неприятности, даже если они случаются, всегда заканчиваются в мою пользу, – я налил немного коньяка в рюмку и поднес ко рту, но пить не стал – только втянув ноздрями аромат изысканного напитка Елисеевской коллекции. – Мама, со мной сама Артемида. На этом давай закроем вопрос о всяких неприятностях. Я понимаю, тебе многое не нравится. Не нравится, что я в поздний час исчез из дома, не сказав ни слова. Не нравится, что я пришел с Талией в таком виде. Но мне тоже многое не нравится. Мне очень не нравится Майкл и то, что ты с ним встречаешься. Мне не нравится, что ты готова даже принять его ночью. Поздней ночью в своих покоях и под бутылочку коньяка. Знаешь, мне это особо не нравится.

– Саша! Я взрослая, самостоятельная женщина! Ты не имеешь права об этом рассуждать! – вспыхнула Елена Викторовна и щеки ее порозовели.

– Имею. Мы – самые близкие люди, – я взял ее теплую ладонь, которая дрогнула в моих пальцах. – И я имею право беспокоиться о том, что происходит с тобой. Вспомни, мы уже говорили на эту тему. Ты сама хоть осознаешь, что из‑за этого чертова Майкла с тобой происходят странные вещи? Ты ведешь себя слишком легкомысленно, но при этом не упускаешь случая, чтобы воспитывать меня там, где это делать не следует.

Я снова взял рюмку с коньяка со стола и в этот раз отпил из нее несколько глотков, проницательно глядя в глаза графини. Она была сбита с толка, но все же неуверенно сказала:

– Вот ты сейчас специально пьешь передо мной, да?

– Да, – сказал я, наклонился и поцеловал ее в щеку, на которой стало еще больше румянца. – Этим я показываю, что не надо со мной, как с мальчишкой. Ты сказала, что ты взрослая и самостоятельная. Вот и я такой же. Мне приятно, когда ты обо мне заботишься, волнуешься за меня, но лишь до тех пор, пока это в разумных пределах. И я тебя очень прошу еще раз, пересмотри свои отношения с Майклом. Дело не в том, что он слишком молод для тебя, а в том, что ты перестаешь быть собой. И у меня есть подозрения, что его интерес к тебе не во всем настоящий. Позже, я объясню в чем дело, – я подумал, что до тех пор, пока я не получу информацию от Скуратова, говорить более основательно с мамой о Майкле не стоит.

– Как ты можешь так говорить! Ты ничего не знаешь о Майкле! Он очень хороший человек! – графиня оттолкнула мою руку и взяла со столика рюмку с коньяком. – И я вполне подхожу ему возрастом! Все говорят, что я выгляжу на двадцать пять!

– Да, мам. Это чистая правда: ты выглядишь не более чем на двадцать пять. И об этом британце пока не будем говорить. Я пойду – Талия ждет, – сказал я, вставая с дивана.

– Талия подождет. Для тебя кто важнее: Талия или я? – остановила меня графиня. – Вообще в это время ее не должно быть в нашем доме. А ты ее еще ночевать привел, так?

– А где ей ночевать? Домой в таком виде ей нельзя. Поспит сегодня со мной. Тем более она очень перенервничала, ей нужно внимание, – пояснил я.

– Я не хочу, чтобы ты с ней спал! Я вообще не хочу… – она тоже встала, снова налив себе в рюмку коньяк, – не хочу, чтобы возле тебя вертелись такие девушки, как она. Талия тебе не подходит.

– Мам, раньше ты, наоборот, хотела видеть меня с Талией. А теперь нет. Что случилось? – я смотрел как она снова пьет коньяк. Прошлый раз было вино… Как‑то часто стала это делать Елена Викторовна.

– Саш, – она провела пальцами по моей щеке. – Ты у меня такой хороший. Я не хочу, чтобы ты достался девушке, которая мне не по душе, – она долго молчала, разглядывая как‑то по‑особому, придирчиво разглядывая меня. Потом сказала: – Посмотри мне в глаза.

Я посмотрел. Они у нее были похожи на темный янтарь, теплые и чуть рассеянные, беспокойные. И даже после выпитого коньяка проницательные, словно она пыталась рассмотреть во мне нечто невидимое.

– Я ходила к Мериде, гадала на тебя, – сказала графиня, не отпуская меня взглядом.