Великий нефритовый путь

4 августа. Сегодня в 2 часа ночи было землетрясение: были слышны подземные раскаты грома и затем три сильных толчка, так что мы все выскочили из палаток; от землетрясения произошёл очень сильный обвал по ту сторону Чуро;

гул от обвала шёл несколько минут; был виден огонь от ударившихся друг о друга камней.

В 5 часов приехал конюх Ахматова (ехал он от Ангары три дня) и сообщил, что Ахматов соорудил плот и на нём спустился вниз по реке. Из письма на моё имя я узнал, что Ахматов ушёл на плоту, захватив оставленные инструменты, что пароход «Малый Иннокентий» не мог подняться вверх по Ангаре выше Ченчи; что барказ, который брал капитан Иванов, приведён на место и что с этим барказом я осенью намучаюсь, ибо Ангара сильно обмелела, а он глубоко сидит…

 

5 августа. Команду будил в 6 часов. Переправились через Чуро: отсюда пошёл на работу. Чуро, там где его пересекает магистраль, не очень широк – сажень 20. Чуро всё время извивается, описывая почти правильные дуги. В этом месте в Чуро впадают две речки – по‑видимому, золотоносные, ибо в их песке много кварца с серным колчеданом.

 

6 августа. Работать сегодня было очень холодно; на горах всё время идёт снег, и они уже стали совершенно белые. У нас же, хотя иногда и падают белые мухи, температура воздуха очень низкая, и надо ждать, что скоро тоже выпадет снег. По пути подо мной упал конь, и хорошо, что я не держал в это время своих ног в стременах, благодаря чему успел соскочить.

 

7 августа. Всю ночь не мог заснуть от холода. Утром вышел умываться и был поражён: всё приняло зимний вид. Всё кругом бело, вот так сюрприз! пошёл снег и покрыл всю долину. Вид совершенно зимний. Проводник настойчиво советует повернуть. Уверяя, что теперь зима уже установилась. Но я был уверен, что ещё настанут хорошие дни – уж очень была резкая перемена от жары к холоду.

…Команда начинает роптать, что им и холодно и голодно. Пришлось поставить их во фронт и сказать несколько слов о долге; при этом я им сказал, что я нисколько не отличаюсь от них ни пищей, ни образом жизни, но что я не думаю жаловаться, а напротив, даже очень доволен, что приходится испытывать такие затруднения.

 

9 августа. Команду будил в 4 часа. После завтрака сели на плот и пошли вниз по Чуро; путешествие было бы очень интересное, если бы не было так холодно и не шёл бы снег с дождём. Чуро очень извилист, много островов и порогов, местами стремнины, по которым наш плот нёсся с быстротой броненосца. Между командой нашлись люди, которые по службе спускались на плотах в Архангельске и поэтому отлично управлялись. Иногда приходилось в такой стремнине ложиться на плот, ибо он нёсся вдоль самого берега, с которого торчали сушины и коряги. Такое положение было очень неприятно, так как плот состоял из неплотно пригнанных брёвен, в пазах которых протекала холодная, как лёд, вода. Берега озера красивы, большое разнообразие красок; роскошная растительность у береговой черты. Шли по Чуро около двух часов, затем пристали к берегу, чтобы немножко отогреться. Погода ухудшилась, на горах свирепствовал снежный вихрь, у нас же шёл при сильном ветре дождь со снегом; нестерпимо холодно, настроение скверное, вызванное тем, что мы были все мокрые при таком холоде. Шли на плоту всего 5 часов, дошли до речки Сарта, вошли в эту речку, бросили плот. Вышли на берег, чтобы отогреться и напиться чаю, затем пошли пешком к месту работы; нет ничего отвратительнее, как идти во время дождя по тайге, где всё насыщено водой. Каждая травинка и куст обдает холодным душем; стоит пройти 10 шагов, как промокаешь хуже, чем если пробудешь 10 часов на сильном дожде.

 

10 августа. Почти всю ночь команда и я не спали, было страшно холодно, под утро повалил снег, костёр греет только ту часть тела, которая к нему обращена. В 3 часа сварили завтрак и в 4 часа были готовы выйти на работу. Все закоченели от холода. Несмотря на снег, пошёл работать. Но пришлось пережидать погоду, ибо сквозь идущий снег невозможно было делать отсчёта по рейке. В 5 часов 30 минут снег перестал, и я пошёл вперёд, пересекая болота. Передний речник встретил дикого оленя, которого не преминул убить. Эта находка была для нас большим подспорьем. В лагере матрос Фридрихсман тоже убил оленя. Я был очень рад.

Теперь мы были обеспечены мясом по крайней мере на месяц, следовательно, я мог, если позволит погода и обстоятельства, докончить работы. Приказал прекратить выдачу солонины и давать свежее мясо.

 

11 августа. Сегодня старший матрос доложил мне, что команда жалуется, что им не хватает хлеба, что вообще они голодают. По возвращении в лагерь поставил команду во фронт и объявил им, чтобы они прекратили всякие жалобы на недостаток пищи и требование выдачи полной порции, так как они отлично знают, что я экономлю провизию только потому, что у нас её очень мало, и если бы у меня был её полный запас, то я, конечно, был бы рад давать больше, чем положено. Начинает чувствоваться некоторая напряжённость нервов, вызванная, очевидно, скверной погодой; вот уже 7 дней то дождь, то снег, то холодно; ночью просто замерзаешь, приходится спать, не раздеваясь, и на голову надевать башлык. Скоро выйдет запас сухарей, придётся послать вперёд на лабаз за последним оставшимся мешком. Команду приходится будить в 6 часов. А в 7 вечера уже нельзя работать, потому что мы идём теперь в узком ущелье и среди глухого леса, так что в это время уже приходится возвращаться назад, ибо становится совершенно темно.

 

12 августа. Идёт дождь. В 11 часов выглянуло солнце и стало греть. Показалось голубое небо. К 13 часам стало жарко. Появились опять мошка и комары; досталось нам от них сегодня как никогда, ибо мы не ожидали такого сюрприза и были все без сеток. Я чуть не смалодушничал, хотел бросить работу и бежать от комаров.

13 августа. Мои предположения оправдались, небо прояснилось, стало тепло, в долине снег стал таять и скоро совершенно исчез. К тому времени мы дошли до того места, где лес стал заметно реже, стали попадаться открытые поляны, дорога пошла в узком ущелье.

Погода стала опять хмуриться, небо закрылось облаками, дорога всё время идёт по болоту, много ручьёв, некоторые болота очень глубоки, лошади проваливаются выше брюха. Ущелье всё суживается, горы принимают форму отдельно стоящих пирамид.

Поспели кедровые орехи, команда их уничтожает в огромном количестве, называя шишки «таёжными яблоками».

 

15 августа. Сегодня, идя с работой, стало заметно, что подымаешься в гору. Чуро стал маленькой речкой, в него почти на каждом шагу впадают ручьи. Слева по течению впадает река Айяхчевконь тремя рукавами, очень мелкая, но течёт с большой высоты по огромным каменьям. Так что вся состоит из водопадов; очень шумит. Ущелье совсем сузилось. Чуро течёт в стыке гор. Тропа идёт по косогору по каменной россыпи, дорога очень опасная для коней. Во многих местах щели между камнями, замаскированные мхом. Часто вступаешь, думая, что под ногами твёрдая почва, а оказывается только тонкий слой мха, конечно, сейчас же проваливаешься. Почти вся команда и я посдирали себе кожу на руках и ногах при этих падениях. В одном месте прошли через недавний обвал; картина представляет самый дикий характер: нагромождены огромные каменные глыбы. Вековые деревья, толщиною более обхвата, превращены буквально в мочалку, а некоторые превращены в муку. Весь этот хаос покрыт густым слоем каменной пыли.

Чуро шумит очень сильно, вблизи от него трудно говорить, надо кричать, вода красивая. Прозрачная и зелёного цвета.