Внутри убийцы

– Но на самом деле это было не повышение, – стальным голосом продолжила Манкузо. – Они просто хотели избавиться от вас, перевести туда, где вы не сможете сильно навредить. Посадить за стол в ОПА, дабы вы разглядывали фотографии с места преступления.

Тейтум промолчал. Манкузо была права. По сути, именно это ему и сказали за закрытыми дверями, когда его «повысили».

– И вас перевели сюда, – продолжала она, – потому что я – новый шеф отдела, и устроить мне лишнюю головную боль – это весело.

Он пожал плечами. Его не интересовала политика высшего руководства и тем паче кто сидит на ветке над Манкузо.

– Я не собираюсь усаживать вас за стол рассматривать фотографии, – заявила Манкузо. – Это пустая трата ресурсов.

Тейтум молчал, не очень понимая, куда она клонит.

Манкузо толкнула к нему другую папку. Он взял ее и открыл. Сверху лежала фотография девушки, стоящей на деревянном мостике над ручьем; она безучастно смотрела на воду. Ее кожа выглядело странно, мертвенно‑бледной.

– Это Моник Сильва, проститутка из Чикаго, – сказала Манкузо. – Неделю назад ее нашли мертвой в парке Гумбольдта. Как вы видите, она стояла так, будто глядит на воду.

– Мертвой? – нахмурившись, переспросил Тейтум и уставился на фотографию на вид вполне живой девушки. – Как…

– Она была забальзамирована, – ответила Манкузо. – Судмедэксперт говорит, что к моменту, когда нашли ее тело, она была мертва от пяти до семи дней. Пропала две недели назад, по словам ее сутенера. Она – уже вторая такая жертва. Поскольку оба тела были оставлены в общественных местах и выставлены напоказ, это дело мигом стало очень известным. На чикагскую полицию сильно давят с поисками убийцы. Достаточно сильно, чтобы они попросили нашей помощи.

– А что говорит Чикагское региональное управление?

– Оперативные сотрудники Бюро в Чикаго сейчас по уши заняты. Скоро ожидаются аресты членов «Латинских королей».

Тейтум кивнул. «Латинские короли» были крупной уличной бандой, которая расползлась по всей стране. Их главные шишки сидели в Чикаго.

– Чикагское управление, разумеется, заинтересовано в поимке этого убийцы, но было решено, что их ресурсы лучше использовать в другом месте.

Декодер херни Тейтума расшифровал эту фразу как «кто‑то наверху решил, что им следует держаться подальше от этого расследования. Они сами дико бесятся от этого».

Он вздохнул и поднял взгляд на шефа.

– И что вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы завтра вы были там. Переговорите с детективом, который руководит группой, посмотрите, как именно идет расследование, и доложите мне. Потом мы решим, как двигаться дальше.

– Я должен докладывать и в Чикагское управление, или…

– Я сама разберусь с этими вопросами.

– О’кей, – ответил Тейтум.

Он был только рад возложить политические пляски на более способного человека. Это задание подразумевает, что выходные он проведет в Чикаго, но Тейтум не возражал. Он никогда не был в Чикаго.

– Агент Грей, ФБР будет там для консультаций. Я не хочу услышать, что вы забрали дело себе или повели себя так, будто возглавляете расследование. Мы изо всех сил стараемся добиться доверия полиции, чтобы в будущем они сами просили нас о помощи. Вам ясно?

Он кивнул

– Ясно, шеф.

– Что‑нибудь еще?

– Нет, – сказал Тейтум и встал. – Симпатичные рыбки.

– Ага. Хотите одну?

Он растерянно посмотрел на нее.

– Вы хотите дать мне рыбку?

– Могу поделиться одной, для вашего нового дома, – сказала Манкузо, глядя на аквариум. – Но предупреждаю: он отпетый мерзавец.

 

Глава 4

 

Зои на автомате отперла дверь своей квартиры, продолжая мысленно перебирать информацию с мест преступлений. Весь день она читала и перечитывала материалы по восьми убийствам, которые вручила ей Манкузо; две папки с подозреваемыми остались нетронутыми. Зои понимала, что ей следует работать быстрее и усерднее. Но что‑то не давало ей покоя, мешая продолжать. Какие‑то детали не сходились, и она рылась в уликах, пытаясь выловить их и вычислить проблему.

Материалы дела преследовали Зои все дорогу до дома, и она едва не пропустила съезд с I‑95. Мысли гудели в голове, и она уже знала, что сегодня ей будет трудно уснуть.

Зашла в квартиру – и тут же напряглась, услышав какие‑то звуки из кухни.

– Зои, это ты? – позвал голос.

Она расслабилась. Сбросила сумку у двери и крикнула:

– Хей, Андреа!

Из кухонной двери высунулась улыбающаяся сестра.

– Хей! – отозвалась она. – Ты голодная?

– Жутко.

– Я приготовила пасту; надеюсь, ты чувствуешь себя итальянкой, – сказала Андреа и исчезла в кухне.

Зои хотелось ответить что‑нибудь забавное. Она попыталась оформить остроумный ответ: «Само собой, если на кухне меня будет ждать сексуальный итальянец». Но даже на ее вкус шутка вышла совсем не смешная. Как и большинство шуток Зои, эта безвременно скончалась, не дойдя до рта. Остроумие посещало в основном других людей, а если это вдруг случалось у Зои, то с опозданием часа на три.

– Ага, паста – это здорово, – наконец произнесла она.

– Супер, – радостно ответила Андреа.

Зои зашла на кухню и замерла.

– Ничего себе, вот это да…